"Михаил Веллер. Испытатели счастья" - читать интересную книгу автора

удовлетворения. Промотали спираль разнообразия. Ввели эмиссионную защиту.
Прокачали ряды поправок и погрешностей.
Люся все эти дни читала "Иностранку", полировала ногти и изучала в
окно вид на мокрые ленинградские крыши.
- У тебя с любовью все там более или менее? - не выдержал Павлик-шеф.
Из индивидуального закутка за шкафом нам открылись два раскосых
зеленых мерцания, и печально и насмешливо прозвенело:
- С любовью, мальчики, все чуть-чуть сложнее, чем с рациональным
питанием и театральными премьерами...
И - чуть выше - на нас с сожалением и укоризной воззрилась Лариса
Рейснер, Марина Цветаева и Джейн Фонда: вот, мол, додумались... понимать
же надо.
Павлик-шеф закрыл глаза, сдерживая порыв к уничтожению нерадивой
программистки в обольстительном русалочьем обличье. Молодой отец двух
детей Лева Маркин пожал плечами. Олаф скрипнул и вздохнул. Мы с Митькой
Ельниковым переглянулись и хмыкнули. А Игорь с высоты своего
баскетбольного роста изрек:
- Бред кошачий...
Мы встали над нашей "МГ-34", как налетчики над несгораемой кассой, и
шнур тлел в динамитном патроне у каждого. Взгретая до синего каления и
загнанная в угол нашей хитроумной и бессердечной казуистикой,
разнесчастная машина к вечеру в муках сигнализировала, что да, ряд
вариантов в принципе возможен без любви. Злой как черт Павлик-шеф остался
на ночь, и к утру выжал из бездушной техники, капитулировавшей под
натиском человеческого интеллекта, что ряд вариантов счастья без любви не
только возможен, но и несовместим с ней...


И через две недели мы получили первый результат. Его можно было
счесть бешено обнадеживающим, если б это не было много больше... Мы
переглянулись с гордостью и страхом: сияющие и лучезарные острова утопий
превращались в материки, реализуясь во плоти и звеня в дальние века
музыкой победы... Священное сияние явственно увенчало наши взмокшие
головы.
- Надеюсь, - скептически скрипнул Олаф, - что, несмотря на радужные
прогнозы, пенсию я все же получу.
Его чуть не убили.
- Вопрос в следующем, - шмыгнул носом Павлик-шеф. - Вопрос в
следующем: может ли быть от этого вред.
Ельников возопил. Олаф крякнул. Люся рассмеялась, рассыпала
колокольчики. Игорь постучал по лбу. Лева поцокал мечтательно.
И, успокоенный гарантиями коллектива, Павлик-шеф отправился на алый
ковер директорского кабинета: ходатайствовать об эксперименте.
От нас потребовали аргументированное обоснование в пяти экземплярах и
через неделю разрешили дать объявление.



2