"Александр Великин. Санитар " - читать интересную книгу автора

спавший живот и- дал совет. Знаете, береженого кто-то там бережет! Но
обиделась.
В Филях, в блочной пятиэтажке, в квартире размером с пятачок на первом
этаже, где на кухне жарилась рыба, а в коридорчике сушились пеленки и были
сложены дворницкие лопаты, Серый не менее получаса отбивался от соседей
древней старухи, желавших, чтобы ее сразу, сию минуту, везли в больницу.
Соседи, похоже, муж и жена, оба низкорослые, со странно одинаковым цветом
лица, вызывавшим представление о ливерном фарше, бормотали жарко,
косноязычно. Перебивая друг дружку, уверяли, что старуха одинока,
единственный племянник живет где-то в Текстильщиках, приезжал однажды,
полгода назад, и старуха давно бы померла, если бы не они. Не встает уже как
дня три. Серый прошел в душную комнатку, с тошным запахом стоялой мочи и
никогда не мытым окном, будто в при-сохших корках. Увидел голую серую
лампочку, квадратный стол под блеклой клеенкой, дырявой на углах, стопку
грязных тарелок на столе, накрытых смятой газетой, мутный стакан, уснувших
мух в стакане. Приподнял хрустнувшую, в сизых пятнах, газету. Шарахнулись в
стороны тараканы. В углу, в скомканных серых тряпках, на железной кровати
лежала старуха. В головах висели пустые полки киота и была приколота к
потекшим обоям бумажная иконка. Возле кровати на крашенном в охру табурете
стояла нераспечатанная бутылка кефира. Число было позавчерашнее. Соседи в
комнату не вошли, топтались, шептались на пороге. Тело старухи еще жило, но
просило одного чтобы дали ему спокойно помереть. И поэтому Серый, прикрыв
голые ступни простыней, больше в комнатке не задержался, а выйдя в
коридорчик и глядя в желтые глаза беспокойной соседки, сказал, что против
старости еще лекарств нет, скорая с таким диагнозом в больницу не кладет и
придется потерпеть пару дней. Успеете комнату занять, ляпнул в заключение
Серый и пожалел, что ляпнул, такой поднялся визг. По-видимому, от него ждали
другого. Выразить свое возмущение речью низкорослым соседям было трудно,
поэтому соседка выкрикивала только два словаравнодушие и бюрократизм, а
сосед открыл себя сразу самым площадным образом, облегчившись фразой: Чего
стоишь важный, как главный хирург! И еще кое-что сказал. На том расстались.
И теперь машина стояла в Филях, среди тающих снегов, мотор молчал,
Серый зяб и мечтал о стакане чаю. Он представил этот стакан, наполненный
доверху, с тонкой завитушкой пара над блестящим черным оконцем, в золотых
брызгах отраженной электрической лампочки. Скоропомощнику без хорошего чая
нельзя, никак нельзя, не вынесешь суток. Если бы люди не научились
выращивать чай раньше, его бы придумала Скорая помощь. Вообще-то поесть
надо, напомнил о себе Гусев. В магазинчик заехать. А что ты покупать
собрался? спросил Серый, отрываясь от грез. Как что? удивился Гусев. Молочка
и колбасы. Зачем тебе колбаса? Как зачем? А что же тогда есть?
Заехать можно было бы и домой выпить чаю, по пути на подстанцию, но это
значило зависеть от Гусева. Напридумывает потом таких своих дел! Сперва в
магазин, потом ему понадобится на базу за антифризом, в гомеопатическую
аптеку, теще лекарство купить, это черт знает где, в Перове, или сам захочет
домой, а живет он в Крылатском. Не понимает человек, что левачить это
доктору дергаться! Кроить время вызова, помнить о линейном контроле.
Отвечать в случае чего. И вообще, чтобы иметь такие аппетиты, как у Гусева,
надо прежде головой уметь соображать, не только кушать! Летать, как ветер,
чтобы домчаться куда угодно за семь минут. И не больше, сурово повторил про
себя Серый, и окольными путями, от греха подальше, и чтоб глаза вращались,