"Василий Дмитриевич Великанов. Разбойник и Мишка (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

<мессершмитт> и длинной пулемётной очередью ударил в хвост <яку>. Самолёт
задымил и пошёл на снижение. Он летел к земле так круто и с такой большой
скоростью, что, казалось, уже не спланирует и врежется в землю. <Но что же
лётчик не выбрасывается с парашютом?.. - беспокоились мы. - Может,
убит...> Нет, вот самолёт выравнивается, планирует... Наверно, думаем,
сядет в рожь. А рожь-то сухая, спелая. Загорится. Смотрим, шасси почти
задевают за колосья, но самолёт минует ниву и садится на картофельное
поле: подпрыгивает, качается из стороны в сторону и бороздит землю. Ох,
как бы не перевернулся! Я тут же крикнул двум автоматчикам: <А ну, бегом к
самолёту!>
Но нас опередил всадник на белом коне: он проезжал недалеко от места
приземления самолёта. Смотрю в бинокль: Владимиров спрыгнул с коня - и к
самолёту, от которого валил чёрный дым; появились язычки пламени.
Владимиров вскочил на крыло и, ухватив лётчика под мышки, вытащил его из
самолёта. В это время <мессершмитт> снизился и, сделав над <ястребком>
круг, дал пулемётную очередь. В бинокль я заметил, как пули пробежали по
картофельному полю и подняли лёгкую пыль. Видно, фашист бил из
крупнокалиберного. Владимиров схватил лётчика в охапку и потащил его в
сторону, к большой яме, из которой местные жители добывали песок. В
горящем самолёте стали рваться боеприпасы. Как бы, думаю, не сразило ребят
осколками. Потеряв из виду своих бойцов, я нервничал: где они там
пропали?.. А Владимиров вот-вот уже у ямы... Ещё бы один шаг - и он в
укрытии. <Мессер> делает круг и бьёт пулемётной очередью. Владимиров с
лётчиком повалились в яму...
<Эх, - думаю, - не успели мои ребята!..>
После этого вражеский лётчик решил расправиться и с белым конём,
который ожидал своего хозяина у кустика. Сделав над ним круг, лётчик дал
очередь из пулемёта. Лётчик не заметил во ржи двух наших автоматчиков. Они
ударили по <мессеру> бронебойно-зажигательными, он врезался в землю и
взорвался. А ваш белый конь помчался по дороге...
Дуванов помолчал, а потом добавил:
- Вот и вся история...
Я поехал в медсанбат. В саду под яблонями стояли длинные палатки с
целлулоидными окошками.
Около палатки я встретился с командиром медсанбата врачом
Александровым.
- Наверно, за своим помощником приехали? - спросил он.
- Да. Ну как он?
- Герой. Лётчика спас и первую помощь ему оказал. Но сам ранен.
Мы зашли в палатку. В ней рядами лежали на носилках раненые после
операции. В углу, слева, мы увидели смуглого молодого лётчика с
забинтованной головой. Около него сидел Миша Владимиров. У него была
забинтована шея. Как только мы вошли, Владимиров встал и, будто в чём-то
винясь передо мной, доложил:
- Товарищ начальник, ваше задание выполнил. А тут такой случай...
Задержался... И Воронок куда-то убежал...
- Ничего, Миша, всё в порядке. Воронок дома. Ну а ты как?
- Спасибо. Не беспокойтесь - я скоро выпишусь.
Лётчик спал. Лицо у него было бледное. Дыхание глубокое, ровное.
- Пусть поспит, успокоится, - тихо сказал врач Александров, - ранен в