"Татьяна Веденская. Игра на раздевание" - читать интересную книгу автора

В общем, никакой пользы окромя вреда для страуса от этого стояния головой
вниз нет.
Интересно, а зачем в таком случае я последовала его примеру? Неужели же
я, взрослая, хорошо обеспеченная женщина, с высшим образованием и курсами
стажировки в Германии, мать пятнадцатилетнего сына, дама с богатым жизненным
опытом, прожившая несколько лет с самой Анной Сергеевной, - не смогла взять
да и принять вертикальное положение? Потому что тогда мне бы пришлось
взглянуть на ситуацию трезво и здраво. Да, именно так и поступают
полноценные взрослые люди. Например, Марк.
Когда я спрашивала Марка, почему он не женится, не заведет детей, он
всегда говорил:
- Дорогая, я взрослый и, смею надеяться, умный человек. Я прекрасно
понимаю, за что меня девушка полюбит в моем-то возрасте и с моей-то
еврейской внешностью.
- За деньги? Я бы тебя полюбила за деньги, - ехидничала я.
- Ну, не только. За квартиру в Париже, за возможность получить двойное
гражданство. А я бы хотел, чтобы меня понимали. Ценили мое знание
ресторанов. Умение слушать. Умение рассказывать. Но видишь ли, русским
девушкам это все безразлично.
- Но, может, тебя полюбит какая-нибудь француженка? - интересовалась
я. - Ты же такой изысканный, романтичный. Даже не верится, что когда-то ты
жил и рос в СССР.
- Значит, я хорошо ассимилировался. Но на французскую жену никакой
зарплаты не хватит. Для этого мне надо как-то исхитриться и убить одного из
учредителей нашей компании, например. А потом непонятно как занять его
место. И все равно может не хватить. Но главное-то не в этом!
- А в чем? В любви? Ты не веришь в любовь?
- Я верю в единение душ, хотя бы потому, что действительно это видел.
Я помню, как жили мой дед и бабушка. Но в остальном я прекрасно знаю, как
это будет. И чем кончится.
Мы с Марком сидели в одном из московских ресторанчиков. Он снял очки в
тонкой оправе и протер стекла своим идеально чистым платком. Девять лет
назад, когда я только пришла в "Эф ди ай", он возглавлял отдел автоматизации
и бесил меня своей невозмутимостью и умением все спокойно обдумывать. Через
некоторое время я начала им восхищаться. А потом его с повышением перевели
во французское отделение, меня же поставили на его место, а наше общение
стало преимущественно электронным.
- И чем же все кончится?
- Сначала она будет делать вид, что ей интересна моя работа и я сам, а
я буду покупать ей все, что угодно, чтобы только видеть ее восхищенные
глаза. Потом она будет переключать мои фильмы на свои сериалы, а я буду
покупать дорогие подарки уже не ей, а нашей дочери.
- А потом? Что потом? Развод? - Мы оба без малейшего дискомфорта могли
болтать обо всем на свете. Жалко все-таки, что он так редко теперь бывает в
России.
- Потом... конечно, развод, но главное - разбитое сердце у меня, а
дочь, скорее всего, у нее. И за право видеть ее я буду оплачивать моей жене
что угодно. Теперь уже всегда. Но на ее восхищенные глаза мне будет
наплевать.
- Слушай, мне хочется расплакаться. Неужели нельзя найти человека, с