"Татьяна Веденская. Штамп Гименея " - читать интересную книгу автора

улыбчивой собачкой - а в любовь не верит.
- А вы? Вы до сих пор верите? - развел руками он. Мы прошли почти весь
парк вдоль и поперек. Он пинал ногой пакет из-под молока. Его пушистая
собака ластилась и прыгала, приглашая поиграться. Такая прогулка мне
нравилась все больше.
- Я теперь ни во что не верю, - гордо ответила я, показав ему, что и в
моей жизни были разочарования. Я взрослый, видавший виды член общества, а не
какая-нибудь вам безработная маменькина дочка.
- И правильно! - засмеялся он, одобряя мой подход. - Ведь, в конце
концов, есть в жизни не только эти трепыхания на тему вечной любви.
- А что еще? - спросила я, подумав, что не против, в принципе, смотреть
на жизнь также, как и этот спокойный и не напрягающийся ни над чем товарищ
Борис. - Разве не скучно жить, сидя в одиночестве?
- О, я не скучаю. Уверяю вас, Наташа, что насыщенность моей жизни
наверняка превысит вашу. Деньги, карьера. Интересное дело. И секс. Вот те
киты, на который можно строить стабильное и приятное существование.
- Секс? - поперхнулась я.
- Конечно, - увесисто кивнул он. - В любовь я не верю. А вот в секс
даже очень. И вам рекомендую. Чудесная штука, особенно когда на нее не
нацепляют ореол судьбы, провидения или там цепей, связывающих навек.
- А как же чувства? Ведь так тоже жутко противно, - возмутилась я,
представив конвейер сексуальных утех по принципу "неплохо бы перепихнуться".
- А я не против чувств, - ответил Борис. - Думается мне, что любовь -
не единственное, что может испытывать человек. Просто вам, в вашем юном
возрасте, кажется, что такие штуки как восторг горнолыжника съезжающего по
невероятно живописному склону альпийских гор, не существуют на земле есть
только эта пресловутая любовь, что ведет к размножению.
- Но секс - это не горнолыжный курорт. Вы считаете, что им можно
заниматься без чувств? Я бы, наверное, не смогла. Это смахивало бы на
проституцию, - разглагольствовала я, а у самой уши горели от стыда, что я
треплюсь на подобные темы с незнакомцем. Докатилась!
- Я не говорю - без чувств. Я говорю - без цепей вечности и взаимных
клятв. Если мне кто-то нравится, а я нравлюсь ей, то что мешает нам на
минутку заглянуть друг другу в приватную обыденность? А потом, вдоволь
насладившись обществом друг друга, спокойно выйти обратно, не хлопая при
этом дверьми и не устраивая безобразных сцен. Разве вам самой не было бы
легче жить на свете?
- Даже не знаю, - задумалась я. - Может быть, вы и правы. Просто меня
мама учила совершенно другому.
- Ох, Наташа. Мамы всегда и всех учат совершенно другому. Но потом мы
выходим в большую жизнь и начинаем сами думать, чему верить, а чему нет.
- Но должно же быть в жизни что-то искреннее, что-то настоящее? -
попыталась найти точку опоры я.
- Ну, конечно, - заверил меня он и заодно запулил пакет из-под молока
куда-то далеко. Пытался попасть в помойку, но промазал. - Вот мы с вами
случайно встретились в парке и не без удовольствия прогуливаемся, рассуждая
о жизни. Разве это не настоящее? Не подлинное?
- Это точно, - согласилась я.
- Но это же не повод нам с вами все бросать и сковываться друг с другом
на всю жизнь.