"Татьяна Веденская. Штамп Гименея " - читать интересную книгу автораулыбчивой собачкой - а в любовь не верит.
- А вы? Вы до сих пор верите? - развел руками он. Мы прошли почти весь парк вдоль и поперек. Он пинал ногой пакет из-под молока. Его пушистая собака ластилась и прыгала, приглашая поиграться. Такая прогулка мне нравилась все больше. - Я теперь ни во что не верю, - гордо ответила я, показав ему, что и в моей жизни были разочарования. Я взрослый, видавший виды член общества, а не какая-нибудь вам безработная маменькина дочка. - И правильно! - засмеялся он, одобряя мой подход. - Ведь, в конце концов, есть в жизни не только эти трепыхания на тему вечной любви. - А что еще? - спросила я, подумав, что не против, в принципе, смотреть на жизнь также, как и этот спокойный и не напрягающийся ни над чем товарищ Борис. - Разве не скучно жить, сидя в одиночестве? - О, я не скучаю. Уверяю вас, Наташа, что насыщенность моей жизни наверняка превысит вашу. Деньги, карьера. Интересное дело. И секс. Вот те киты, на который можно строить стабильное и приятное существование. - Секс? - поперхнулась я. - Конечно, - увесисто кивнул он. - В любовь я не верю. А вот в секс даже очень. И вам рекомендую. Чудесная штука, особенно когда на нее не нацепляют ореол судьбы, провидения или там цепей, связывающих навек. - А как же чувства? Ведь так тоже жутко противно, - возмутилась я, представив конвейер сексуальных утех по принципу "неплохо бы перепихнуться". - А я не против чувств, - ответил Борис. - Думается мне, что любовь - не единственное, что может испытывать человек. Просто вам, в вашем юном возрасте, кажется, что такие штуки как восторг горнолыжника съезжающего по только эта пресловутая любовь, что ведет к размножению. - Но секс - это не горнолыжный курорт. Вы считаете, что им можно заниматься без чувств? Я бы, наверное, не смогла. Это смахивало бы на проституцию, - разглагольствовала я, а у самой уши горели от стыда, что я треплюсь на подобные темы с незнакомцем. Докатилась! - Я не говорю - без чувств. Я говорю - без цепей вечности и взаимных клятв. Если мне кто-то нравится, а я нравлюсь ей, то что мешает нам на минутку заглянуть друг другу в приватную обыденность? А потом, вдоволь насладившись обществом друг друга, спокойно выйти обратно, не хлопая при этом дверьми и не устраивая безобразных сцен. Разве вам самой не было бы легче жить на свете? - Даже не знаю, - задумалась я. - Может быть, вы и правы. Просто меня мама учила совершенно другому. - Ох, Наташа. Мамы всегда и всех учат совершенно другому. Но потом мы выходим в большую жизнь и начинаем сами думать, чему верить, а чему нет. - Но должно же быть в жизни что-то искреннее, что-то настоящее? - попыталась найти точку опоры я. - Ну, конечно, - заверил меня он и заодно запулил пакет из-под молока куда-то далеко. Пытался попасть в помойку, но промазал. - Вот мы с вами случайно встретились в парке и не без удовольствия прогуливаемся, рассуждая о жизни. Разве это не настоящее? Не подлинное? - Это точно, - согласилась я. - Но это же не повод нам с вами все бросать и сковываться друг с другом на всю жизнь. |
|
|