"Татьяна Веденская. Штамп Гименея " - читать интересную книгу автора

- А-а, - тянула я и снова уходила в себя. Так прошел весь вечер, вся
ночь. И весь следующий день, как, впрочем, и все последующие дни. Андрей
снова поступил как настоящий мужчина. Он струсил и не позвонил мне больше
вообще. Видимо, осознав, что легкого и ни к чему серьезному не обязывающего
романа больше не будет, он просто стер меня из памяти своего мобильника. А
может и из своей личной, человеческой памяти тоже. Оп-ля! Вот это был
вариант, которого я никак не ожидала. Несколько дней я ждала, злилась и
стервенела. Потом жалела, что вообще пошла в роддом. Потом жалела, что
познакомилась тогда с Андреем, под этим некстати полившим дождем. И,
наконец, к концу недели я пожалела о том, что родилась на свет. После этого
наступила апатия. Я не хотела есть, не хотела спать, не хотела читать.
- Может, ты заболела? - заволновалась мама, помешанная на здоровье
своих птенчиков. Если мой брат, валяющийся на диване, не мог никого удивить,
то я, целыми днями пролеживавшая пружины матраса пугала.
- Нет. Я здорова, - отвечала я, думая о том, как бы уснуть и проспать
одним махом год.
- Если ты хандришь, тебе надо обливаться холодной водой! - сообщил мне
папаша. Идея вылить на себя посреди зимы ведро холодной воды окончательно
вогнала меня в депрессию. Я стала смотреть все сериалы по телевизору.
Мексиканские я любила особенно, потому что от них мозг густел и превращался
в карамель. Думать таким прибором было уже невозможно.
- Антонио, ты думал, что Мария родила сына от тебя, но и Рикардо думал
тоже, что он от него. А на самом деле Мария родила не от тебя и не от
Рикардо, а вообще ничего не рожала. Рожала я, но младенца у меня украли и
отдали Марии. А я, согласно сценарию, потеряла память от удара о дверь своей
палаты в больнице. И, по-моему, это была девочка. Тогда откуда этот мальчик
Марии? Узнаете через триста две серии.
- Как ты можешь смотреть такую муть? - вопрошал мой брат Илларион,
названный так сложно в память о героическом дедушке по папиной линии.
Старший Илларион бороздил просторы мирового океана в звании капитана первого
ранга. Наш папа, Михаил Илларионович, мечтая во всем повторить судьбу горячо
любимого отца, всю жизнь отдавал честь и носил армейские сапоги. Но таких
высот не достиг и отбыл в отставку скромным майором. Вообще, в жизни папки
было немало разочарований. В моряки он не прошел по здоровью. В отличие от
своего легендарного отца он категорически не выносил качку и мог пребывать
на судне исключительно в бессознательном, вывернутом наизнанку состоянии.
Сухопутная служба оказалась тяжелой, безденежной и бесперспективной. Взятки
он давать не умел, кумовству был чужд. Отставка дала папе массу свободного
времени, которое он тратил на попытки выжить на пенсию. Единственной его
отрадой были мы - дети и здоровый образ жизни, которым он всех достал.
- Если уж у тебя депрессия, сдай за меня анализы. По твоим анализам мне
точно больничный дадут, - оживился брат, глядя на мое тупое бессмысленное
лицо.
- Пошел вон, - вяло отмахивалась от него я. Ларикова нелюбовь к труду
была притчей во языцех. Участковый терапевт специально ради визитов моего
бурателлы держала в кабинете поганую метлу. Его прием она вела только в
крайних случаях и с анализами крови-прочего на руках. Еще в школе брату не
было равных в искусстве симуляции. Он не только умел усилием воли повышать
температуру и кашлять в нужных местах так, что переворачивал сердца. Однажды
он путем умелого сочетания ананасового сока, льда и перца сумел добиться