"Татьяна Веденская. Штамп Гименея " - читать интересную книгу автора

- Ты Саша? - плохо контролируя голос, спросила я вражеское дитятко.
Оказывается, я совершенно не умею врать! Надо поработать над собой, а то так
недолго и остаться без будущего. Все уважающие себя взрослые люди просто
обязаны уметь врать.
- Да.
- А ты не знаешь, как можно навестить твою маму? Я ее старая подруга.
Зовут тетя Наташа, - отвратительно сюсюкала я.
- Сейчас посмотрю, - бодро ответил киндер. - Она лежит в семнадцатом
роддоме. Тридцать вторая палата.
- Что бы ей привести? Что она сейчас любит? - для вида спросила я.
- Сгущенку. Папа ей уже две банки отвез. Говорит, что сейчас маме без
сгущенки никуда, - принялся разглагольствовать Андреев сынок. Мне стало
плохо от его слов, потому что почто нелюбимой жене возить сгущенку?!
- А когда ее выписывают? - спросила я о главном.
- Должны послезавтра, - сообщил мне Саша. Я больше не выдержала,
буркнула смазанное "спасибо" и бросила трубку. Все-таки, это какая-то
извращенная пытка, общаться с детьми мужчины, которого ты любишь. С чужими
детьми. Сутки я провела дома, бросаясь на стены, как тигра в клетке.
Бездействие - не мой конек. С чем-чем, а вот с терпением у меня очень плохо
и безжизненно. Поэтому я неуправляемо носилась по квартире, не зная, за что
хвататься, а родители с испугом наблюдали мои метания и хлопанья дверьми.
- Что с тобой? - беспокоился папа. С самого детства они усвоили, что
если Наташенька не может найти себе применения, жди беды.
- Все хорошо, - процедила сквозь зубы я. Как сказать папе, что меня
трясет от желания посмотреть в глаза мужчине, которого я подозреваю в том,
что ему родили ребенка. Жена родила. Как я могла бы осветить такое отцу?
Особенно моему отцу, который большую часть жизни провел в погонах, отдавая
приказы. Думаю, за такой рассказ я получила бы два наряда вне очереди. Я
молчала, а послезавтра с самого утра вызвонила справочную роддома номер
семнадцать и узнала, что выписка у них происходит после двух часов. Ждать
мамочку с деточкой надо со стороны главного входа.
- Спасибо, - вежливо ответила я. Буквально насильно заставила себя
обойтись без косметики. Конечно, мне очень хотелось произвести впечатление
на Андрея, но, во-первых, он не должен был меня видеть, а во-вторых, если
даже и увидит, то должен понимать, что я там не для того, чтобы ему глазки
строить. Так что я, мысленно натаскивая себя, как бульдога, на бой,
отправилась на пост около семнадцатого роддома. Добиралась я туда долго и
мучительно, поскольку он расположился на какой-то улице 800-летия Москвы,
практически у черта на куличках. Я уже было испугалась, что мальчик Саша
назвал мне совсем не тот номер роддома, и, фактически, не послал меня в
нужный роддом, а просто "послал", но тут увидела автомобиль Андрея. Он стоял
около пресловутого главного входа, одиноко поджидая владельца. На меня он
даже внимания не обратил, как будто это не я чуть ли не каждую неделю
сиживала на его заднем сидении, воркуя с хозяином.
- Кого-то ждете? - спросил меня бдительный охранник, когда я крадучись
просочилась внутрь здания.
- Ага, - пространно ответила я, нацепила на ноги бесформенные тряпочные
чехлы и забилась на лавочку в дальнем углу. Сердце у меня бешено колотилось,
потому что именно тогда, когда я нацепляла их, мимо меня прошел мой
возлюбленный, помахивая большим букетом красных роз. Точно таким же, как и