"Василий Веденеев. Дальше живут драконы " - читать интересную книгу автораплане. Если их освободить от руководящих кресел, то научные бюрократы
окажутся не у дел. Поэтому братцы бюрократы всегда держатся тесной кучкой, объединяясь в сообщества ничего толком не умеющих, но страстно желающих иметь ценности, которых сами создать не могут. Теперь они боятся, как бы я их напоследок не пнул под зад, и не едут, подлецы. - Но Афанасий Борисович доктор наук, - робко возразил, не ожидавший подробных откровений Лыков. Шеф его не на шутку озадачил: тихий желтый старикан, укрытый толстым пледом, а поди же ты, кусается. - Формальный признак, - небрежно отмахнулся академик. - Такие, как Афанасий, не могут жить без регалий и полагающихся к ним дотаций, а потому, всеми правдами и неправдами их получают. Соответственно, вместе с дотациями. Именно их стараниями защиту диссертаций превратили в поточный процесс: ежегодно даем на гора три тысячи докторов и тридцать тысяч кандидатов. Прямо как шахтеры, стахановцы от науки. Находят беспроигрышные темы, заполучают научных руководителей-корифеев и лепят горбатые работенки. А настоящих ученых раз-два - и обчелся! Сейчас много говорят и пишут о "ворах в законе". А натуральные воры в законе - многие научные руководители, поскольку им глубоко плевать на качество работы соискателя, а денег, заплаченных государством за научное руководство, потом никто обратно не стребует. Иван Сергеевич взял с подоконника пачку "Казбека", вытряхнул из нее папиросу и прикурил. Лыков беспокойно ерзал на стуле - ну, дает дед, всех по костям раскладывает. Неужели сам никогда душой не покривил, не получил денежки зря? Или сейчас, по прошествии многих лет, ему все представляется в ином свете, особенно собственная жизнь и судьба в науке? Бросились в глаза пальцы академика, зажавшие мундштук папиросы - Раньше Аркадий об этом не задумывался - что ему главный шеф? Они существовали как бы в разных измерениях - тот на симпозиумах, в президиумах, в собственном кабинете, а Лыков - всегда в общей массе. И вот судьба, капризная и ветреная дама, выкинула неожиданную штучку - сидит мэнээс Аркадий Лыков в квартире академика и слушает его излияния. Неужели шефу надо было серьезно заболеть, чтобы снизойти до такой беседы? - Чем занимаетесь у Конырева? - докурив, Иван Сергеевич примял папиросу в пепельнице. - Информационно-вероятностными моделями. - Извечная проблема, - закашлялся академик. - Бывали за рубежом? Впрочем, зачем я спрашиваю. Вряд ли и сейчас это стало возможным для людей вашего положения. Простите великодушно, но что поделать? Еще одна издержка нашего пресловутого бюрократического застоя: едут те, кому ничего не надо, кроме магазинов. Так вот, как-то в одном зарубежном игорном заведении я встретил интересную пару. Этакие старички с толстой тетрадью в руках, куда они записывали цифры с барабанов игральных автоматов, создавая свою, доморощенную теорию игр. Я долго с грустью наблюдал за ними, не ведавшими того, что этой серьезнейшей математической проблеме отдали многие годы жизни такие умы, как Нейман и Моргенштерн. И то не решили до конца! Лыков слушал Ивана Сергеевича, тщательно скрывая раздражение - раскудахтался дед. А там, в институте, уже наверняка вовсю идет распродажа. Афанасий Борисович и его притч первыми вняли сливки и теперь в конференц-зал запустили второй "слой" - завлабов и завотделами, а у дверей, готовая взбунтоваться, гудит алчущая толпа остальной братии. А дедок словно не |
|
|