"Дэвид Вебер. Война и честь ("Хонор Харрингтон" #01)" - читать интересную книгу автора

самом деле предлагал ей все полномочия.
Не было ни тайных оговорок, ни ограничений, ни негласного сохранения за
собой реальной власти. Томас Тейсман никогда не согласился бы стать
кукловодом. Было одно, и только одно условие: Элоиза Причарт должна
доказать, что она, как и сам Том, предана идее восстановления прежней
Конституции. Не Конституции Народной Республики Хевен, которая учредила
институт Наследного Президентства и юридически закрепила династическое
правление Законодателей, но Конституции прежней Республики. Республики,
которая относилась к своим гражданам как к людям и ожидала от них чуть
большего, чем просто голосования. И гарантировала, что президенты и
законодатели будут служить воле электората и отчитываться перед ним.
Причарт ощутила суеверный ужас, когда поняла, что имеет дело с
закоренелым романтиком. Человеком, искренне верившим во власть закона,
святость клятв и нерушимость личной ответственности.
Непонятно, всегда он жил в таком отрыве от реальности или обзавелся
таким мировоззрением в качестве механизма самозащиты, наблюдая, как его
родная звездная нация постепенно сходит с ума? Не имеет значения. Важно то,
что он искренне и всей душой предан самим принципам, во имя которых возникло
апрелистское движение... и то, что она сама, по крайней мере в этом
отношении, была почти таким же безнадежным романтиком.
Итак, всего лишь через восемнадцать с небольшим месяцев после смерти
Оскара Сен-Жюста Элоиза Причарт, созвав правительство переходного периода и
вернув старую Конституцию со свалки истории, впервые почти за два столетия
стала законно избранным президентом Республики Хевен, а Томас Тейсман - ее
Военным секретарем.
Бывали моменты, когда ей страшно хотелось его за это застрелить.
- Знаешь, Том, - сказала она, лишь наполовину шутливо, - ты трус.
- Разумеется, - немедленно согласился он. - Это залог выживания.
- Вот как ты формулируешь! - Она наклонилась вперед, пристально глядя
на него. - А мне казалось, что всё объясняется ленью и желанием сунуть в
самое пекло кого угодно, только не себя.
- Жгучим желанием сунуть в пекло кого-то другого, - любезно поправил
он.
Улыбка вдруг поблекла, и он пожал плечами.
- К сожалению, в этой шутке не так много смешного, - сказал он тихо. -
Мне кажется, я знаю свои сильные стороны, Элоиза. И чертовски надеюсь, что
знаю и недостатки. Я ни за что не смог бы справиться с работой, которую
делаешь ты. Я знаю, что ты бы тоже не справилась, если бы я тебе не помогал,
выполняя свою работу, но это нисколько не умаляет твоих достижений.
Она отмахнулась. Он говорил искренне и от этого становилось неловко.
- Во всяком случае, - продолжила она после крохотной паузы, стараясь
говорить шутливо, - ты ловко устроился. Тебе не приходится иметь дело с
этими чертовыми манти. Или с остальными членами кабинета, когда они узнают,
что те вытворили в очередной раз.
- А что они вытворили на этот раз? - спросил Тейсман, подстраиваясь под
её тон. - Кроме того, конечно, что они не приняли наших последних
предложений?
- Нет, больше ничего, - призналась она. - Но им ничего другого и не
надо делать, чтобы осложнить нам жизнь, Том, и ты это знаешь.
- Да, пожалуй. - Он вздохнул, - Как я уже говорил, до сих пор нас очень