"Дэвид Вебер. Восход Луны ("Пятая Империя" #1)" - читать интересную книгу автора

окружавшие его. В восточной части города сотнями огней сверкал центр
Шеппарда, бывшая военная база Петерсон, где кипела бурная деятельность даже
в столь поздний час. Шеппард был в первую очередь центром управления, здесь
не было установок для запуска сверхтяжелых ракет-носителей, которые днем и
ночью расчерчивали инверсионными полосами небо над такими базами, как
Кеннеди, Ванденбург или Кристи-Корпус. Однако Колин мог видеть огни идущего
на посадку пилотируемого челнока "Валькирия" и еще одного, буксируемого на
взлет, увешанного ускорителями. На таком расстоянии Колин не слышал
сопровождавших приземление звуков, однако в памяти всплывали картины шумной
суеты, постоянного переполоха и безумного напряжения, ставших неотъемлемой
частью таинства освоения космоса.
Он поднял бинокль, висевший у него на шее. И у его волшебного зрения
были пределы, но устройство, которое он поднес к глазам так же далеко ушло
от стандартного электронного бинокля, как тот от подзорной трубы
восемнадцатого века. Далекий космический центр в одну секунду оказался на
расстоянии вытянутой руки.
МакИнтайр смотрел на заходящую на посадку "Валькирию", максимально
расправившую крылья с переменной геометрией. Он почти слышал вой закрылков,
мерное рычание тормозных двигателей. Странно, насколько необычным и
возбуждающим все еще казалось ему это зрелище! "Птичка" весом двести тонн
двигалась с непередаваемым изяществом, и Колин видел это, словно двумя
отличными друг от друга парами глаз. Одна помнила его собственный опыт,
каких-то шесть месяцев назад, когда аппарат казался вершиной технической
мысли человека, другая была знакома с Дахаком и поэтому сразу отметила
старомодность и примитивность устройства.
Он вздохнул и перевел взгляд на широко раскинувшиеся постройки,
пользуясь увеличением, чтобы разглядеть детали. Долгие, долгие минуты он
сидел неподвижно.
Его немного поразило то, насколько обыденно все выглядело, но только
поначалу. Для него вселенная встала с ног на голову, но не для тех тысяч
людей, которые кишели в Шеппарде. Однако он ощущал колебание, нежелание
двинутся навстречу людям своего рода. Подобное ему случалось ощущать после
длительных полетов, но сейчас это чувство было намного сильнее.
Колин поморщился и опустил бинокль, задав себе вопрос, что именно он
надеялся разглядеть. Вряд ли человек, которого он ищет будет стоять на
вершине Белой Башни, или центра МакНэра размахивая плакатом! Но в глубине
души он знал, что искал знака того, что остается одним из этих торопящихся,
суетящихся людей. Но знака такого он не увидел, потому что его и быть не
могло. Они оставались его людьми , но не его родом , и это различие поразило
Колина вспышкой сожаления.
Он отложил бинокль и подтянул пояс синих джинсов, которые ему
предоставил Дахак. Безразличные звезды моргали на небе безо всякого интереса
и он поежился на ветру, гнавшем волны по траве, при мысли о смертельной
угрозе, приближающейся от этих далеких светлячков. Его новое тело едва
замечало холод воздуха в горах, но внутренний озноб - это совсем другое
дело.
Этот мир, это звездное небо больше не принадлежали ему. Может быть оно
так и было всегда? Может быть всегда кому-то приходится отказываться от
того, что он знает и любит, чтобы спасти это для остальных?
Колин МакИнтайр не был силен в философии, но знал, что рискнет всем,