"Дэвид Вебер. Дорога ярости " - читать интересную книгу автора

Обширное армопластовое окно сигнального поста было закрыто - одна из
причин, по которой коммодор Хоуэлл ненавидел коридорный космос. Он
наслаждался видом звездного неба, его завораживающей красотой, особенно если
удавалось задуматься о чем-то, кроме приказов. Но механика межзвездного
полета смахнула звезды прочь. Приближение к световому барьеру было живописно
по мере нарастания влияния эффекта Доплера и аберрации. Постоянно
стягивающаяся звездная дуга убегала все дальше и дальше вперед в яркое
пятно, созданное трассой Фассета, в то время как корабль несся сквозь Божью
бездну... пока прорыв светового барьера не отрубал все это к чертовой
матери, как топором. После этого - ничто коридорного пространства. Не свет,
не тьма, а просто отсутствие чего бы то ни было. Хоуэлл не принадлежал к тем
несчастным, которых это ввергало в неконтролируемую истерику, он просто
чувствовал неудобство.
Он фыркнул и повернулся к индикатору. Только три самых скоростных
транспортных судна были с ним в этот раз, и его эскадра образовывала плотную
сферу вокруг световых точек трех грузовиков и флагмана.
Они замедлили боевые корабли из-за того, что с ними были транспорты, но
все же эскадра в собственной маленькой вселенной превышала скорость света в
восемьсот раз. По крайней мере, это была скорость, с которой они
передвигались относительно остальной вселенной. Фактически даже корабль с
приводом Фассета не мог преодолеть световой барьер. Попытка достижения
светового барьера бросала космический корабль в субконтинуум, где законы
физики действовали с некоторыми оговорками. С одной стороны, эффективная
скорость света была здесь много выше, но достижимая максимальная скорость
ограничивалась соотношением между релятивистской массой звездного судна и
остаточной нерелятивистской массой черной дыры ее трассы Фассета.
Астрофизики еще не пришли к согласию по этому поводу, на заседаниях
Императорского Общества крови было по колено, когда обсуждались новые
гипотезы, но математический аппарат был разработан. Астронавтам же вроде
Хоуэлла достаточно было практически действующих следствий, которые сводились
к тому, что прекращение ускорения было равнозначно замедлению со все более
крутым градиентом, а продолжение ускорения прекращало повышать скорость и
просто поддерживало ее постоянной.
Он посмотрел на часы. Алексов должен быть с минуты на минуту, подумал
он, ругая себя за нетерпение и возвращаясь к экрану.
Они неслись вслепую - другое свойство, за которое он ненавидел
коридоры. Детекторы обнаруживают гравитационные искажения, возбуждаемые
другим звездолетом, на расстоянии до двух световых месяцев, но это внутри
туннеля. О том же, что происходит снаружи, можно только гадать. Нужно
заранее очень точно рассчитывать курс и точку оборота, потому что в коридоре
уже ничего нельзя откорректировать. Двигаясь вдоль коридора, ты как бы
бежишь по норе, втягивая ее за собой, хотя эта аналогия и хромает во многих
отношениях.
Кто-нибудь может оказаться в этой норе вместе с вами, так как
коридорный космос - скорее частота, чем пространство. Если релятивистская
скорость обоих кораблей совпадает в пределах пятнадцати - двадцати
процентов, то его и ваш коридорный космос совпадают по фазе. Если это друг,
то ничего страшного в этом нет. Если это враг, он может вас уничтожить.
Конечно, напомнил себе Хоуэлл с кривой усмешкой, он встретит проблемы