"Дэвид Вебер. Испытание адом ("Хонор Харрингтон" #8)" - читать интересную книгу автора

вороного коня с пустым седлом и со вставленными задом наперед в стремена
сапогами. За конем следовала темнокожая женщина в капитанском мундире и
белом берете командира звездного корабля; затянутыми в перчатки руками она
держала перед собой меч Харрингтон; его усыпанные драгоценными камнями ножны
сверкали в лучах неяркого солнца. Женщина не плакала, но в глазах ее стояли
так и не пролившиеся слезы. Замыкали шествие восемь адмиралов: командующий
флотом метрополии сэр Джеймс Боуи Вебстер и все семь Космос-лордов
Адмиралтейства в полной парадной форме. Больше лафет не сопровождал никто.
По сравнению с помпой и великолепием шествий, какие проводили в Народной
Республике, процессия могла показаться скромной, вот только во всем городе с
населением в одиннадцать миллионов человек двигались только эти три лошади и
дюжина людей: все остальное движение прекратилось.
Дождавшись траурного кортежа, люди, порой неловко и со смущенным видом,
снимали головные уборы. На ступенях королевского собора стояли, глядя на
приближающуюся колонну, премьер-министр Звездного Королевства герцог
Кромарти и королева Елизавета Третья.
До того как средства массовой информации оповестили население о порядке
проведения траурной церемонии, мало кто из собравшихся вообще имел
представление о том, что такое "лафет", а еще меньше народу знало, что в
древности, на Старой Земле, такие предназначавшиеся для перевозки
артиллерийских орудий платформы использовались при похоронах выдающихся
полководцев. Сам Кромарти узнал об этом от друга детства, увлекавшегося
военной историей.
Зато каждому человеку из многотысячной толпы было известно, что гроб на
лафете пуст, а тело женщины, с которой торжественно прощалась сейчас
Мантикора, никогда не упокоится в земле родного Королевства. И вовсе не
потому, что оно распылено на атомы в яростном межзвездном сражении или
навеки затерялось в безбрежных просторах космоса, погребенное в склепе
мертвого корабля, как тела многих и многих сынов и дочерей Мантикоры.
Неудивительно, что, вопреки тишине и печали, торжественно струившимся на
холодном ветру, Кромарти ощущал грозную пульсацию гнева, созвучную
размеренному барабанному ритму.
С неба донесся звук, похожий на тысячекратно усиленный треск рвущейся
ткани, - над бульваром пронеслись пять "Дротиков" с острова Саганами. Их
вели опытнейшие инструкторы Крескин-филд. За каждым самолетом по омытому
осенью голубому небу тянулся длинный белый след. Потом один из пятерки
вырвался вперед и, резко взмыв вверх, исчез, растворился в солнечном сиянии,
подобный отлетевшей душе. Этот символический ритуал прощания с погибшими
товарищами пилоты использовали уже более двух тысяч лет.
Остальные четыре самолета пересекли маршрут кортежа и тоже растворились
в небе. Герцог проводил их взглядом. Ему очень хотелось оглянуться,
посмотреть себе за спину, но, глубоко вздохнув, он сдержал этот порыв.
Незачем суетиться: он и так знал, что позади, за спинами королевы, премьера
и членов правящей фамилии, собрались политические лидеры всех фракций обеих
Палат.
"Другое дело, - с горечью подумал герцог, - что похороны, которые
собрали их здесь, далеко не для всех стали таким уж печальным событием.
Просто ни один из них не посмел отклонить приглашение королевы". Кромарти с
трудом сдержал гримасу отвращения. Хотя долгая политическая карьера во
многих отношениях сделала его циником, ему претило, что иные из