"Дэвид Вебер. Прекрасная дружба ("Хонор Харрингтон. Больше чем Хонор" #1)" - читать интересную книгу автора

Сломанного-Зуба.
Он попытался объяснить, как можно яснее и спокойнее, что он никак не
хотел дать двуногому возможность увидеть себя, и предположил, что двуногий
каким-то образом узнал, что он в теплице еще до того, как увидел
Лазающего-Быстро. К несчастью, его подозрение основывалось на мыслесвете
двуногого, и хотя никто ничего не сказал, он знал, что им сложно было
поверить в то, что мыслесвет двуного мог столько поведать одному из Народа.
Он даже понимал, почему они так думали, ведь никому из разведчиков до сих
пор не удавалось подобраться к двуногому достаточно близко - или
сосредоточиться на нем достаточно сильно - чтобы осознать, насколько
чудесным, насколько ужасающе могущественным был на самом деле этот
мыслесвет.
"Я верю, что ты веришь, что у двуногого был какой-то способ узнать,
что ты был там", - рассудительно заявил ему Короткий-Хвост, и его мыслесвет
был серьезен: "и все же я не могу понять, как ему это удалось. Ты же не
видел никаких странных свечений или приспособлений, которые двуногие
использовали для того, чтобы обнаружить других разведчиков"
"Это так", - ответил Лазающий-Быстро как можно правдивее: "однако
двуногие очень умны. Я не заметил ничего из их штук, о которых знал, но
доказывает ли это, что у двуногих нет штуковин, о которых нам еще не
известно?"
"Ты охотишься на земляных бегунов в верхних ветках, меньший брат", -
сурово сказал Сломанный-Зуб, старейший из старейшин Яркой Воды: "Ты
позволил двуногому не просто увидеть себя, но увидеть то, как ты совершал
набег на его владения. Не сомневаюсь, что ты попробовал его мыслесвет, но я
также не сомневаюсь, что в том мыслесвете ты попробовал прежде всего то,
что было важнее всего для тебя самого"
Как бы сильно обвинение Сломанного-Зуба не разозлило Лазающего-Быстро,
он не мог как следует возразить ему. Даже у Народа неправильно понять
чувства всегда было гораздо легче, чем мысли, выраженные словами, и со
стороны Сломанного-Зуба, никогда не пробовавшего мыслесвет двуногого, было
вполне обоснованно предположить, что будет тем более сложно понять
мыслесвет совершенно чуждого существа. Лазающий-Быстро не просто
предполагал, а знал точно, что мыслесвет двуного был таким сильным, таким
энергичным, что он просто не смог бы распознать его неправильно, однако
если он не мог объяснить, откуда он это знал даже себе самому, он вряд ли
мог осуждать вождей клана за то, что они не смогли понять то же самое.
И потому, что он не мог объяснить, он принял упреки так кротко,
насколько смог. Пучковый стебель, который он принес домой, до некоторой
степени смягчил выговор, так как оказался таким чудесным, как то обещали
песни других кланов, но даже его было недостаточно, чтобы избежать одного
последствия, которое он ненавидел до глубины души.
Его освободили от обязанности наблюдать за его двуногими, и
Прячущийся-в-Тени, другой разведчик (к тому же внук Сломанного Зуба),
получил эту задачу вместо него. Несмотря на свое сопротивление,
Лазающий-Быстро понимал причину такого решения, ибо Народу стоило только
увидеть, как люди рубят деревья своими жужжащими орудиями, которые
вгрызались в стволы деревьев настолько больших, что могли выдержать целые
кланы Народа; или как они используют машины, чтобы выдолбить глубокие норы,
в которые они устанавливали свои жилища, чтобы усмотреть потенциальную