"Дэвид Вебер. В руках врага ("Хонор Харрингтон" #7)" - читать интересную книгу автора

одному королевскому адмиралу, однако этот факт ничуть не умалял ее
достижений. Гранд-адмирал Мэтьюс признался Александеру, что чуть ли не
силком затянул ее на службу, чтобы получить возможность эксплуатировать ее
знания и опыт. Граф отнесся к признанию с пониманием: Королевский Флот
Мантикоры славился высоким профессионализмом своих офицеров, а Хонор при
всех связанных с ее именем скандалах и политических проблемах занимала
место среди лучших из лучших. Для любого флота, а уж тем более пребывающего
в процессе становления подобная фигура являлась настоящей находкой. При
этом она, как полагал Белая Гавань, не представляла себе, какое влияние
оказали на Грейсон ее личность и ее мировосприятие. Местные жители с такой
готовностью воспринимали ее идеи, что ей самой, должно быть, казалось,
будто это она приноравливается к их философии. Так или иначе, даже понимая,
как это вышло, граф не мог не удивляться тому, что по иронии судьбы
грейсонский космофлот в некоторых отношениях оказался ближе к мантикорскому
идеалу флота, чем собственно Королевский Флот.
А кроме того, он не мог не признать, что этот Флот открыл новые
перспективы для самой Харрингтон, да и ему позволил взглянуть на нее
по-ново. Адмирал знавал проходимцев и лизоблюдов, делавших неплохую
карьеру, прилепившись к удачливому, толковому офицеру; знавал и искренних
почитателей, безоглядно следовавших за своим кумиром. На Грейсоне, в том
числе и среди верных последователей Хонор, попадались и те, и другие,
однако женщина-иностранка, не только вписавшаяся в теократическое
патриархальное общество, но и снискавшая поддержку абсолютно разных людей -
традиционалистов (вроде лорда-регента лена Харрингтон Говарда
Клинкскейлса), реформаторов (возглавляемых монархом планеты, Протектором
Бенджамином Девятым), клерикалов (подобных главе Церкви Освобожденного
Человечества преподобному Иеремии Салливану), утонченных
аристократов-политиков (во главе с канцлером Генри Прествиком) и даже
бывших офицеров Народного Флота (к каковым относился нынешний адмирал
грейсонского космофлота Альфредо Ю) - не могла не быть выдающейся
личностью. Эту незаурядность Белая Гавань ощутил в Харрингтон еще при
первой встрече, хотя тогда, после Второй битвы при Ельцине, ее терзали и
физическая боль, и чувство вины. Кроме того, их разделяла существенная
социальная и служебная дистанция. Теперь ситуация изменилась. На службе
Грейсону она получила равное с ним воинское звание, а ее сан
землевладельца, пусть и непривычный для Мантикоры, по местным меркам весил
даже больше, чем его древний графский титул.
Хэмишу Александеру незачем было кому-то завидовать. Один из немногих
пэров, имевших прямой доступ к королеве, он пользовался заслуженной
репутацией лучшего стратега Мантикорского Альянса и в этом отношении не
уступал ни одному из ныне живущих флотоводцев. Не выказывая - или стараясь
не выказывать - и намека на высокомерие, граф, однако, прекрасно знал себе
цену и не считал нужным это скрывать. Однако при всех своих выдающихся
личных качествах и дарованиях Александер отдавал себе отчет в том, что с
первого дня службы имел перед большинством молодых офицеров колоссальное
преимущество, обеспеченное знатным происхождением и связями семьи. Ничего
этого - ни громкого имени, ни знакомств, ни богатства - у Хонор Харрингтон
в начале ее карьеры не было, но здесь, на Грейсоне, она получила
возможность показать, на что способна, и ее стремительный взлет не мог
оставить равнодушным такого человека, как граф Белой Гавани.