"Алексей Вебер. Аномальная зона " - читать интересную книгу автора

любой другой день. Он ничем не обязан Семигорцеву, да и вряд ли существует
очередь желающих записаться в весьма сомнительные экспедиции. Но не покидало
какое-то странное ощущение, что если податься сейчас соблазну, все планы
изменить жизнь полетят в тартарары.
- Ну так вы согласны? - поинтересовалась Галина. И тогда словно кто-то
другой сухо ответил, что днем он занят.
Слушая разочарованный вздох и короткие гудки в трубке, Хрустов все еще
не мог понять, почему так поступает. Но потом увидел в зеркале начинающего
лысеть и слегка раздувшего в поясе сорокалетнего мужика. Сразу живо
представилось, как толстый начинающий лысеть дядя неумело пытается уложить в
постель молоденькую девушку. Сурово констатировав, что, пожалуй, поступил
правильно, он открыл дверь и быстро покинул комнату. Ощущение было такое,
что промедли он еще минуту и уже какая-то другая причина помешает уехать.
Но, оказалось, настоящие препятствия поджидают за дверями дома. Улица
Профсоюзная "встала", забитая до горизонта гневно урчащими машинами.
Некоторые водители даже выключили двигатели и прогуливались около своих
автомобилей, пытаясь разглядеть край пробки. У метро его ожидал другой
неприятный сюрприз. Еще издали он увидел, как люди, спустившись на несколько
ступенек, вдруг останавливаются и идут обратно. Отказываясь верить в такое
патологическое невезение, Хрустов все-таки сунулся в переход. И тут же
услышал, как официальный строгий голос с интервалом в минуту монотонно
объявляет о закрытии нескольких станций по техническим причинам.
Это был приговор его сегодняшним планам, но тут в душе неожиданно
проснулось упрямство. Такое качество характера иногда помогало переносить
превратности судьбы, но чаще всего, усугубляло их неприятные последствия. В
детстве на рыбалке он дольше всех просиживал с удочкой при полном отсутствии
клева. Приятели давно уже смотали снасти, а Антоша все еще заворожено
смотрел на застывший поплавок и давил комаров. В институте он, не взирая на
явное пренебрежение, упрямо продолжал добиваться любви одной из однокурсниц.
Все пять лет пробыл в верных рыцарях и запасных ухажерах, а вышла она
все-таки за другого человека. Казалось бы, можно сделать выводы, но Антон
Хрустов упорно не желал меняться. Пока другие искали себе место в новом
рыночном мире, он упрямо держался за статус инженера-физика. В результате
семейный разлад, и несколько лет в беспросветной бедности. И вот теперь
судьба снова давала понять, что от задуманного лучше бы отказаться. А он
опять героически пытался преодолеть все новые препятствия.
Офис Семигорцева располагался недалеко от развилки Каширского и
Варшавского шоссе. В сложившейся ситуации единственным выходом было
продвигаться в сторону соседней ветки метрополитена. В свое время Хрустову
случалось добираться пешком от Каховской до Беляево. Но тогда по молодости
все было гораздо проще. Однажды в теплую майскую ночь он даже почувствовал
непреодолимое желание перейти с шага на легкий бег. А потом так и пробежал
весь маршрут, с восторгом врезаясь в бархатную темноту спящего города. В
памяти до сих остались безлюдные ночные улицы, редкие огоньки на темных
коробках домов, проплывающие мимо пустые троллейбусы. Асфальт под подошвами
кроссовок казался упругим как беговая дорожка, и мускулы ликовали от
опьяняющей радости движения. Теперь же настали иные времена. Добравшись
быстрым шагом до улицы Обручева, Хрустов уже чувствовал одышку. Пробки здесь
не было, и он стал ловить машину. Вырываясь из затора на Профсоюзной,
автомобили с ревом проносились мимо. Наконец, чуть не наехав на кромку