"Алексей Вебер. Аномальная зона " - читать интересную книгу автора

- Стыдно молодому мужику целыми днями ни черта не делать, да еще с утра
пораньше накачиваться пивом!
Обычно Антон встречал такие выпады молчанием, но сейчас вдруг
взорвался. Не узнавая своего голоса, он кричал, что будет делать все, что
захочет. Потому-то его деньгами оплачивается квартира, спутниковое
телевидение, а также деликатесы к общему столу, которые простые российские
пенсионеры вряд ли себе могут позволить.
Выкрикивая последнее заявление, он уже осознал, что перегибает палку.
Но слово не воробей. Павел Иванович еще сильнее сгорбился, обиженно
забормотал себе под нос и скрылся в своей комнате. Антон чувствовал
раскаяние, однако сразу же идти извиняться не хотел.
- В конце концов, сколько же можно брюзжать! Лучше бы посоветовал, как
жить на этом свете. А то тоже мне, отец называется!
Грузно опустившись на диван, он ощутил, как в желудок давит на грудную
клетку, от чего сердце неприятно защемило. Состояние было на редкость
омерзительное. Пивное опьянение успело перерасти в похмелье. Заниматься
чем-либо не было ни сил, ни желания, а до вечернего телесериала еще
оставалось безмерное количество времени. Переодевшись в старенькие джинсы и
широкую импортную майку, явно сшитую для толстяков из американских комедий,
он походил по комнате, присел, а потом и прилег на диван. Сознание сразу же
провалилось в пустоту, выйти из которой удалось только несколькими часами
позже.
Просыпаться в сумерки всегда отвратительно. Вырвавшись из естественного
ритма, организм не знает, переходить ли к окончательному пробуждению или
снова погружаться в сон. Некоторое время не было сил пошевелить ни рукой, ни
ногой. Наконец, он заставил себя подняться и отправился готовить кофе.
Проходя мимо гостиной, обнаружил, что телевизор не включен. Петр Иванович из
принципиальных соображений отказался смотреть свой сериал по спутниковому
телевидению. Подавив грызущее чувство раскаяния, Хрустов-младший поплелся
дальше на кухню. Он уже признавал, что был со стариком по-свински груб, но
упрямство еще мешало попросить извинения.
Кружка кофе немного помогла, но настроение все равно оставляло желать
лучшего. Прихлебывая горячий напиток, он смотрел на уродливые силуэты
железных гаражей на другой стороне дороги и думал о том, что с каждым годом
мир для него теряет краски. Пейзаж за окнами словно специально усиливал
депрессию. Полная некрасивая женщина тащит тяжелую сумку. Два мужика, подняв
капот старой "волги", копаются в двигателе, семейная пара алкоголиков,
нетвердо ступая по тротуару, оглашает воздух грязной руганью.
Лето было в самом разгаре, но он уже представлял, что через пару
месяцев зальют дожди. И без того нерадостная картина утонет в серых осенних
красках. А с середины ноября ляжет снег. Колючий холод будет чередоваться со
слякотью оттепели. И так до апреля. Да и весна, которую так ждешь, тоже
бессмысленна, как и все в этой жизни...
Такого тяжелого приступа меланхолии Хрустов даже не мог припомнить.
Пожалуй, даже когда Нина объявила о своем уходе, состояние было куда бодрее.
Во всяком случае, злился, ревновал, да и в глубине души еще на что-то
надеялся.
- А тут прямо тоска смертная. Хоть в гроб ложись!
Единственным человеком, с которым еще хотелось общаться, была дочь. Он
уже снял трубку, но звонить все-таки не стал. Решил, что сделает это позже,