"Ирина Николаевна Васюченко. Деточка Незнамова и все такое прочее " - читать интересную книгу автора

Двухэтажный чужой дом. Скрипучая лестница. Богатая мебель. Мне нет
четырех, и я брожу по летним безлюдным комнатам настороженно, как по
сказочному царству.
К оконному стеклу приникла бабочка. Ее называют павлиньим глазом, но я
об этом еще не знаю. У бабочки нет имени, и она мертва.
Я кладу ее на ладонь. Осторожно спускаюсь по витой лестнице. Там вдоль
стены проходит водопроводная труба с краном. Я его боюсь, но никому об этом
не скажу, пока не вырасту. А когда вырасту и вспомню, мама признается, что в
детстве тоже боялась кранов.
Остановившись на крыльце, я смотрю и смотрю на бабочку. Мне кажется,
будто хрупкий неживой усик дрогнул. А вот и сухая поджатая лапка
пошевельнулась, неправда, это ветер, летний ветерок, он ворошит кусты и
цветочные заросли легонько, словно ласковая рука.
Крылья раскрываются! Яркий, свежий узор, частая дрожь, шекотанье
оживших лапок... Взлетает! Летит!
Лечу и я. Как угорелая, мчусь обратно в дом. Надо любой ценой обшарить
страшноватую дачу, где притаился кран. Обыскать, пока тетушка, дядюшка или
их злющая прислуга Дуська не додумались помешать мне! Там столько огромных
окон, может быть, на их подоконниках гибнут другие бабочки...
А это здесь к чему?
О, не спрашивайте, потерпите, читатель.


* * *
ПРОЛОГ ТРЕТИЙ, СКЛЕРОТИЧЕСКИЙ

Опять забыла прихватить с собой фестал! Прямо наказанье.
Конечно, можно ничего не есть. Но, во-первых, вкусно, мне такого не
приготовить. Во-вторых, заметят, пристанут с расспросами, и что тогда -
поговоримте об изжоге? И наконец, в-третьих, если не жевать, что здесь
делать?
Ага, вот и до фотографий дошло. Теперь, кроме детей, появились внуки.
Все больше внуков, и фразы типа: "Настоящая красотка! Похожа на тебя",
"Какое энергичное лицо! Уже в аспирантуре? Ну, отлично!" пора заменить
репликами вроде: "Чудная мордашка! Всего два с половиной? А глаза
смышленые"...
У меня потомства не имеется. Только муж, и по мне, его физиономия
вдохновенного мудреца, который только что подрался с кошками - борода в
клочьях, очки сползают, - занимательнее этой выставки пупсиков. Но жен и
мужей никто не демонстрирует. Не принято. Сии персонажи, надо полагать,
всего лишь неизбежное зло, которое приходится вытерпеть, чтобы обзавестись
аспирантами, красотками и мордашками.
- А ты, что ли, правда книжки пишешь?
Меня спрашивают о книжках, как другую бы - о внуках. Им ведь тоже не о
чем со мной говорить. В этом смысле ничего не изменилось. Если долго
смотреть, сквозь нынешние лица проступают прежние черты. Это мило и
печально. Я ведь даже тогда ничего не имела против кого-либо из них в
отдельности. А теперь и подавно.
Раз в пять-шесть лет наш класс затевает душещипательные посиделки. Дамы