"Памела Васп. Ягода созрела (Греческая смоковница) " - читать интересную книгу автора

поцелуи, которым раньше она не придавала никакого значения. Она успела
подумать, что он открыл ей совершенно новый огромной мир, но очередная
волна его ласк, снова ввергла ее в негу наслаждения, и она перестала думать
вообще о чем-либо. Ей просто было неимоверно здорово. Словно не в
спартанской обстановки тесной каюты на узкой койке находились они, а на
бескрайнем облаке волшебной страны, предназначенной для них одних.
И вновь его прикосновения заставляли ее дрожать, и вновь его голос,
заставлял тело напрягаться, а ноги непроизвольно раздвигаться в ожидании
его. И он не обманывал ее ожиданий.
Патриция уже не понимала - спит ли она и грезит, или все это
происходит наяву, превосходя самые дерзкие ее вожделенные мечты.
И лишь когда он окончательно выбился из сил и заснул на ее плече, она
стала тихонько всплывать на поверхность реальности из пучин сладострастия.
Патриция окинула затуманенным взором обстановку каюты. Под потолком
ровно светила лампочка - молчаливая свидетельница восхитительного слияния
двух тел, на полу валялись скрученные жгутом простыни.
Все тело ее горело огнем, груди не хватало воздуха.
Она встала. Том открыл глаза и улыбнулся ей. Патриция склонилась над
ним и поцеловала в щеку. Он снова закрыл глаза.
Она взяла с полочки сигареты и нагая вышла на палубу, под освежающее
дуновение слабого морского ветерка. И пораженно увидела, что солнце в
очередной раз рождается из черной дали моря, окрашивая все в чарующие
волшебные тона. Ранняя чайка кружила над водой неподалеку, нарушая тишину
утра неприятными пронзительными криками.
Патриция села и закурила, пытаясь разобраться в своих чувствах. Свежий
воздух и терпкий дым сигареты успокоили ее, и она поняла, что цель ее
безумной экспедиции достигнута так быстро. Она думала о мире гораздо хуже.
Она отшвырнула окурок в бессловесные воды залива и вошла в каюту. Том
спал безмятежно, чем-то очень напоминая ребенка, густые волосы упали на
глаза, рот был приоткрыт. Патриция укрыла его заботливо одеялом и провела
ладонью по его плечу.
Затем достала из своей дорожной сумки небольшой переносной магнитофон
и снова вышла на свежий воздух. Смотала кассету на начало, закурила еще
одну сигарету и нажала на клавишу воспроизведения. Из динамика послышался е
голос:
- Итак, я решила. Не знаю правильно или нет, но я решила. Я хочу
узнать жизнь сама. И для этого мне не нужно было ехать в Мюнхен...


ГЛАВА ВТОРАЯ. ПЕРВАЯ РЕТРОСПЕКЦИЯ.

Молодая служанка-негритянка в белоснежной полупрозрачной блузке, под
которой просвечивал старомодный бюстгальтер, и длинной черной юбке,
совершенно сбилась с ног, по всему дому разыскивая Патрицию. Внизу у
лестницы, аккуратно стояли собранные вещи Патриции - вместительная кожаная
коричневая сумка и чемодан совершенно чудовищных размеров.
- Патриция! - служанка взбежала вверх по лестнице и нервно распахнула
дверь в комнату девушки. - Патриция! Где же ты! Нас уже ждут целый час! - в
голосе негритянки звучали нотки отчаяния - она всегда все принимала близко
к сердцу. - Самолет улетает! Патриция!