"Владимир Васильев(Ташкент). "И тьма не объяла его..." (роман-фантазия)" - читать интересную книгу автора

Айс, быстро разочаровываясь, наблюдал за ним. Ему почему-то хотелось,
чтобы Неуловимый был лучше, чтобы он выделялся не только своим
ослепительно-белым оперением, которое, кстати, от грязи стало почти таким
же серым, как у других горбунов. Сегодня, правда, Неуловимый дерзнул
встретиться с ним взглядом. Обычно эта дерзость каралась немедленной
смертью, но Айс, дождавшись неординарности поведения своей жертвы, разрешил
этот странно осмысленный взгляд,никак не отреагировав на него.
Разрядился Айс на первом же, замешкавшемся, горбуне, одним взмахом
острого крыла разрубив его сверху донизу на две одинаковые половинки.

* * *

Хрустальное гнездовье гранями своими концентрировало лунный свет и
возвращало его в ночную темноту многократно усиленным. Гнездовье было видно
издалека, и путь домой любой твердокрыл мог найти по расцветке других
гнездовий. Айс без труда достиг своего и спикировал в одно из входных окон,
которые имели особый оттенок, отличный от оттенка окон выходных. Спускаясь
со взлетно-посадочных ярусов, расположенных прямо под куполом, к жилым, Айс
вспомнил осмысленный взгляд Неуловимого. Неужели этим всеядным грязным
тварям не чужды проблески интеллекта? Впрочем, Неуловимый убедительно и
кроваво доказывал это и прежде. Потому и подлежал порабощению в первую
очередь.
Но интеллект - эта путеводная звезда мироздания - как он мог достаться
бессловестной твари ? А если Неуловимый - не единственный? Возможно ли
предсказать последствия ?... Порабощенный интеллект взрывоопасен...
Умиротворяющая, растворяющая в себе дневные стрессы цветомелодия
сопровождала Айса. Вот и нежно-голубые, зеленые, розовые тона жилого
отсека. "Как хороши, как прекрасны, как мудры наши гнездовья", - невольно
улыбаясь, подумал Айс, раздвигая створки своего гнезда.
-Айс! Наконец-то! - бросилась к нему Айя.
Айс обнял ее руками и крыльями.
-Айс! Айс! - защебетали дети - Айян и Айяна, протискиваясь под его
крылья и цепляясь руками за ноги.
Гнездо наполняла розово-голубая мелодия с огненными сполохами страсти.
"Мое гнездо - мое блаженство",- подумал Айс, подходя к изысканно
сервированному столу. Ягоды сато, отливающие маслянистой синевой, плоды
кара, отваренные в соке сие, зерна фейле. Айс вдруг почувствовал, что
страшно голоден. На мгновение перед взором мелькнула кормушка, кишащая
червями, его передернуло от омерзения. Он подумал, что разумное существо не
может довольствоваться столь отвратительной пищей. "У высшего существа все
должно быть высше - и тело, и жилище, и полет, и пища".
В этот вечер Айс отдыхал душой, резвясь с детьми, радуясь их
смышлености. Потом, уложив детей, поворковал с Айей. Воркование, как
всегда, закончилось ослепительным взрывом страсти, после которого Айс мог
проснуться только через несколько часов. Оставшееся до утра время следовало
использовать для интеллектуальных занятий. И занятия эти Айс обожал ничуть
не меньше, взрывов страсти или истребительных полетов. Все это наполняло
его бытие внятным и вкусным содержанием.
Интеллектуальные занятия Айса заключались в самосозерцании и попытках
изложить увиденное в цветограммах. Изредка он пользовался и знаковой