"Владимир Васильев(Ташкент). И никаких фантазий! (антифантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

истинным политиком того, кто внемлет божественному разуму, но на физическом
уровне таковых быть не может, ибо информационные структуры, называемые
человеческим и божественным разумом, просто несовместимы.
- Неужели так-таки и отрекся? - поинтересовался фантаст Петров.
- Нет, но теперь его теория более соответствует реальности. - А
именно? - еще больше загорелся фантаст Петров.
- А уж это выясняй у него сам, - посоветовала Оза.
- Сам?!.. А, ну да... Ведь у меня впереди тысячелетия... Но мне это
интересно сейчас!
- Можно и сейчас, если ты д е й с т в и т е л ь н о будешь к этому
стремиться, то есть делать конкретные шаги на пути к этой цели, а не
барахтаться в зловонном болоте политики.
- Не понимаю, чем заслужил? - удивился фантаст Петров.
- Ты вознамерился поучать политиков, не имея ни малейшего
политического опыта. Политики даже более самолюбивы, чем поэты, хотя и
притворяются безэмоциональными дипломатами. Властолюбцы сверхранимы и
никогда не прощают тех, кто наносит раны их самолюбию. А таковыми безумцами
обычно оказываются Поэты, самолюбие которых не выдерживает ран, наносимых
властолюбцами...
- Ты хочешь, чтобы нарушилось это извечное противостояние?.. Или
хочешь, чтобы я перестал быть поэтом?.. - удивился фантаст Петров.
- Я хочу, чтобы поэт занимался поэзией, а не воевал с ветряными
мельницами.
- Обычно считается, что это идентичные занятия, - хмыкнул фантаст
Петров.
- Пещерное мышление по Платону, - ответила Оза. - Так думают те, кто
никогда не выйдет к свету, потому что и не стремится к нему.
- Но если поэты не будут противостоять политикам, то кто же им,
вообще, будет противостоять?
- Пусть противостоят друг другу - они вполне самодостаточны. Вступая в
конфликт с политиком, поэт сам становится политиком и, значит, перестает
быть поэтом.
- Только в том случае, если ставит политические цели, - возразил
Петров. - Но именно они, как правило, чужды поэтам... Мы отстаиваем такие
ценности, которые политикам кажутся иллюзорными, несерьезными -
человеческое достоинство, честь, индивидуальную творческую свободу и
свободу, вообще, справедливость и равенство - ценности, которые по ошибке
считаются предметом политики. Мы защищаем человеческие эмоции от диктата
социума. В этом противостоянии нет правых и неправых. И те, и другие
необходимы жизни, как магниту - разноименные полюсы...
- Вот именно, - подхватила Оза его мысль, - жизнь прекратится, если
один из полюсов превратится в другой... Ты говоришь красиво и почти
убедительно, но не ухватываешь сути различия.
- То есть?
- Политики - плоть от плоти физического плана, властелины пещерного
дна. И в этом смысле каждый живущий - политик. Поэты творцы и ретрансляторы
духовного плана. И в этом смысле каждый человек - поэт. Сущность личности,
судьба человека зависит от соотношения этих идеальных ипостасей в его
психике.
- Значит, живой человек не может не быть политиком! - обрадовался