"Владимир Васильев(Ташкент). И никаких фантазий! (антифантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

К стоянке как раз подъехал газалкентский автобус, на котором можно
было доехать до "горбатого" моста у Газалкента, а там пересесть на
"акташский".
- Извините, - обратилась госпожа Петрова к водителю. - Вы не скажете,
во сколько отходит первый автобус и сколько стоит билет до Газалкента?
- В семь... Тридцать девять сумов, - кратко ответил водитель и прошел
мимо.
Петровы в некотором шоке смотрели друг на друга, подсчитывая в уме
примерную стоимость семейной вылазки в горы... Тридцать девять плюс не
меньше десяти на "акташском" - сорок девять, для ровного счета - пятьдесят
на рыло в один конец. За троих - сто пятьдесят. Туда-обратно - триста.
Почти половина месячного оклада сэнээса. Пару раз съездить за грибочками -
и можно отказываться не только от обедов, но и от ужинов... Веселенькое
дельце... Даже если Петрова-младшего удастся провезти за полцены, все равно
натикает двести пятьдесят сумов. Десять долларов.
Стало очевидно, что в этом году придется отказаться и от грибов, и от
"кисличкового" повидла, и от лекарственных трав, и от свежего воздуха. А
главное - от четвертьвековых семейных традиций. Собственно семья Петровых и
зародилась в весенних акташских горах, когда будущая чета, наконец-то,
разглядела друг друга. И это оказалось настолько хорошо, что они решили не
сводить друг с друга глаз до конца дней своих. Что им и удавалось вполне.
В трамвае пришлось в очередной раз "сделать морду валенком" и с
независимым видом прошествовать мимо кондуктора с протянутой рукой.
Искусство ездить "зайцем" - удел нищих. Теперь его вынуждена осваивать вся
интеллигенция СНГ. И не только она, увы. Но ей сложней - из-за
интеллигентского неумения приспосабливаться, особенно, в материальной сфере
бытия.
- Ну вот, вообще жить не хочется... - заканючил Петров-младший, когда
ему сообщили, что гор в этом году не видать, как собственных ушей без
зеркала.
Родители с ним полностью согласились: жить действительно не хочется,
но почему-то надо.

* * *

Фантаст Петров чувствовал, что дозревает. Говоря высоким слогом, к
которому фантаст Петров изредка питал слабость, еще Идея не осветила
вспышкой своей мрака безмолвия, еще Форма не выкристаллизовала Содержания
из насыщенного раствора Эмоций, еще... но фантаст Петров уже ощущал в себе
глубинное клокотание творческой энергии, ищущей выхода... Это - "высоким
штилем". А проще говоря, он почувствовал обострение творческого зуда. В
такие моменты, если не "почесаться", Петров становился опасным для
окружающих. А поскольку окружала его любимая семья, которую он призван был
оберегать, то фантаст Петров спешно извлек стопку бумаги, то бишь
упоминавшихся уже разрезанных "распечаток", чтобы иметь возможность вовремя
разрядиться.
Бумага, как известно, все стерпит, как жена. Только жену жальче.
На минуту Петров закрыл глаза, концентрируя в себе Тишину, то есть
отключаясь от хаоса интеллектуально-эмоциональных шумов, шипящих, свистящих
и рычащих в его ментальном пространстве...