"Светлана Василенко. Дурочка (Роман-житие) " - читать интересную книгу автора

- Говорю ж, не умеет она. С головкой у нее что-то. Слаба умом, -
ответила тетка Харыта.
- Слаба умом? - неизвестно чему обрадовалась Тракторина Петровна. - То
есть лишена разума? То есть животное. Как бы обезьяна. А из любой обезьяны
можно сделать человека. Вот и проведем над ней эксперимент.
- Она не зверь. Она человек! - возразила тетка Харыта.
- Чем отличается человек от животного? Наличием разума! Значит, она
животное.
- У нее есть ее бессмертная душа!
- Душа - это предрассудок. Души нет.
- Есть!
- Хорошо. Если есть душа, то и Бог есть? Так? Тогда почему твой Бог дал
ей душу, а ума не дал? Ответь!
- Буяя мира избра Бог, да премудрыя посрамить! - сказала тетка Харыта
твердо.
- Для уборщицы больно ты божественная будешь. Ну да ладно, открывай,
девочка, глаза. Правда красиво?
Ганна посмотрела на себя стриженную наголо, с выбритым крестом. Провела
рукой по затылку. Встала, сняла башмак, ударила им по зеркалу. Зеркало
рассыпалось со звоном.
- Ты дочь врага народа, - с ненавистью сказала Тракторина Петровна
Ганне. - Ты - обезьяна, ты мразь, ты животное...
На дворе вдруг закричал кто-то. Повернули головы. Огромный неуклюжий
мужик бил розгами Марата. Тетка Харыта охнула, костыльками задвигала, к
дверям поползла, выползти во двор хотела. Тракторина Петровна через нее
перешагнула; у дверей, как часовой, встала:
- Не трудись, старая, стой где стояла.
- Дэтыну ж обижают, Петровна, - не понимала тетка Харыта. - Зверюга
мальчонку бьет, як же это, за что?
- То не бьют, Савельевна, то воспитуют... Мы им с Егорычем как мать и
отец. Как мамка и папка. И кормим, и поим, и порем - все как в семье, -
торжественно сказала Тракторина Петровна. - В нашей дружной советской
рабоче-крестьянской семье! - И строго добавила тетке Харыте: - Уберешь
здесь. А за зеркало расплатишься с первой получки. Когда заплотишь, тогда и
поедешь до своей хаты.
Ганна у окна стояла, глядела, как Марата бьют: от каждого удара всем
телом вздрагивала, будто те удары на себя принимала, будто не его, а ее
бьют.
- Га! - кричала. - Га!
- Прости, - обхватила ее ноги тетка Харыта. - Прости меня, Ганночка,
прости меня, доченька, за то, что я тебя сюда привезла.
Ганна села, обняла тетку Харыту. Так и сидели обнявшись.

7

Ночью в келье собрались вокруг Ганны дети. Одна девочка рыжая,
Конопушка, сгорая от любопытства, спросила Ганну:
- Кто ты такая, девочка?
Ганна молчала. Смотрела ясно.
- Как тебя зовут? - спрашивала Конопушка в нетерпении. - Скажи! Чи она