"Ариадна Андреевна Васильева. Возвращение в эмиграцию, Книга 2 " - читать интересную книгу автора

улыбнулась, опустила глаза, и ничего не сказала.

Что касается вопроса о возможном сотрудничестве во время войны и
оккупации с немцами, то на руках у Сергея Николаевича имелись документы
участника Французского Сопротивления. Да и с первого взгляда на Уланова было
видно, что уж на что-что, а на сотрудничество с немцами он никак не
способен. Это Борис Федорович понял сразу и отписал, куда следует, документ,
обойдя все острые углы. Он сформулировал каждый пункт о родственниках своих
подопечных очень ловко: будто родственники эти такое глубокое прошлое, что
их как бы и вовсе на свете не было. Вот эти трое, Уланов, Уланова и девочка
их, как ее, Виктория, есть, а остальных не было.

Разобравшись с вопросами политическими, Борис Федорович перешел к
вопросам экономическим. Для начала он привел в общежитие к Улановым
знаменитую врачиху по детским болезням. Анну Денисовну Трошину. Трошина
осмотрела слабенькую, исхудавшую за дорогу девочку и предложила родителям
поместить ребенка в закрытый детский сад санаторного типа.

После долгих уговоров Викторию Уланову отправили в санаторий. Слава об
этом заведении шла по всему городу, всякая семья стремилась пристроить туда
своего изголодавшегося ребенка, но надо отдать должное врачам, они отбирали
туда детей из беднейших слоев населения.

Борис Федорович и докторша долго удивлялись, как это Улановы умудрились
привезти из Парижа такую худобу в лице большеглазой и серьезной не по
возрасту девочки. Они никак не могли поверить, что в Париже во время войны
тоже был голод, что французам, не говоря уж об эмигрантах, досталось крепко,
и совсем не того, что должно доставаться детям для нормального их развития.
Все это было странно, но не верить Борис Федорович не мог. Больная девочка
была вот она. Трошина долго уламывала Нику, рассказывая, какой это
замечательный санаторий, как там вкусно кормят, какой там чудный сад, почти
парк, с громадными елками; какие мягкие кроватки, а, главное, много деток,
веселых и озорных.

Но когда Попов узнал истинную причину, отчего девочка не поддается на
уговоры, он долго смеялся. Он сказал, что это не самое страшное в жизни, что
это временная и даже полезная мера.

Все было просто. Перед поступлением в санаторий родители обязаны были
обрить ребенка "под ноль-ноль" во избежание распространения вшивости.

- Но у меня же нет вшивости! - жалко смотрела Ника, напуганная
страшными и непонятными словами "под ноль-ноль".

Ничто не помогло. Ника оставила в парикмахерской свои "волосики", и
несчастная, с тонкой шейкой, с обидой в глазах осталась в санатории без мамы
и папы. А перед Борисом Федоровичем встала задача определить на работу
Наталью Александровну. Ни одно ателье мод в Брянске пока не работало. С
самим же Улановым все прошло гладко, его с радостью взяли шеф-поваром в
столовую Брянстройтреста.