"Ариадна Андреевна Васильева. Возвращение в эмиграцию, Книга 2 " - читать интересную книгу автора

багажом. Главное, ни туда, ни сюда. Везде лес и темень, и холод собачий,
промозглый, до костей пробирает.

Ладно, история эта благополучно завершилась и ушла в прошлое. Улановых
временно пристроили в общежитии, и пока они хлопотали с оформлением
документов, устройством на работу, Борис Федорович продолжал как бы шефство
над ними. Улановы совершенно не ориентировались в окружающей обстановке.

Как положено, Борис Федорович написал, куда следует, докладную,
охарактеризовав приезжих весьма и весьма положительно. А с чего бы ему
характеризовать их отрицательно, если Уланов этот, Сергей Николаевич,
оказался самым обыкновенным человеком, без всяких там заграничных амбиций. И
ни в какой белой армии он не воевал по одной простой причине - был пацаном в
революцию.

Жена его тоже оказалась вполне симпатичная женщина, молодая, по-девичьи
стройная. Немного растерянная, правда, но Борис Федорович понимал, что это у
нее со временем пройдет.

Еще когда Борис Федорович в первый раз сидел у Стригункова по этому
делу, возникло у него сомнение. Как так получается, на каком основании
Советская власть допускает в Россию откровенных беляков, изгнанных из страны
в свое время?

Стригунков разрешил все его сомнения, сказав, что наверху знают, что
делают, и что бывших господ, скорее всего, простили.

После встречи с Улановыми в голове Бориса Федоровича сам собою сложился
другой вопрос. Зачем "прощать", если эти реэмигранты так и так ни в чем не
виноваты? Но ответ получать было не у кого.

Сомнения Бориса Федоровича окончательно отпали, как только он ближе
познакомился с Улановым. Если там и были какие-то трения с красными у его
родителей, то Борис Федорович вдаваться в подробности не стал, имея глубокое
убеждение, что за грехи отцов дети ответственности не несут. У него у самого
папа ходил по базарам с ученым медведем, а мама гадала на картах, дуря
доверчивых граждан. Так что же теперь, не жить?

В данном вопросе убеждения Бориса Федоровича шли несколько вразрез с
официальной доктриной. Но сам он на тему о своих семейных связях особенно не
распространялся, в партийных документах его стояло "родителей не помнит",
следовательно, говорить было не о чем.

Улановой Наталье Александровне, имевшей в родне неведомо как
затесавшегося дедушку царского генерала, Борис Федорович дружески
посоветовал прискорбный этот факт накрепко забыть и никому, ни при каких
обстоятельствах не докладывать. Не спрашивают, и помалкивай. Так оно будет
лучше.

Сама Наталья Александровна при этом разговоре как-то странно