"Аркадий Николаевич Васильев. В час дня, ваше превосходительство " - читать интересную книгу автора

на завтра:
- Купи масла постного два фунта, муки ржаной полпуда, пшена два фунта и
полфунта сахару. Первым делом перелей масло в бутылку, вот до этих пор, и
беги к Столетовым. Скажи: "Спасибо за масло, а каравай мама сама принесет,
когда испечет..."
Мать очень боялась проспать и легла на полу, на старое пальто отца,
барашковый воротник от которого тоже был продан. [29]
В конце лета мать поехала в губернский город Владимир на суд. Вернулась
она через неделю.
Андрей испугался, увидев ее, - такая она стала худая. Глаза
провалились, лицо пожелтело.
Первым прибежал Анфим Болотин. Скоро в кухне не хватило места, многие
стояли в сенях, на крыльце.
- Военный суд не шутит!
- Адвоката надо было получше.
- А хоть пятерых нанимай... Отца приговорили к смертной казни. Адвокат
подал прошение в сенат. Мать несколько раз повторила:
- Денежкин больше всех топил. Над святым Евангелием, стервец, клялся, а
все врал. Он и это видел, и это слышал! Так заврался, что судья остановил
его: "А вы не выдумываете?" А Гришке хоть наплюй в глаза, все божья роса.
"Истинную правду доказываю". И перекрестился, вражина!
Анфим Болотин сказал:
- Как он появится, мы его, пса вонючего, наизнанку вывернем!..
Когда все ушли, стало так тихо, что слышно было, как горит маленькая
лампа, - чуть-чуть потрескивала, а иногда словно вздыхала. Андрей,
приоткрывая глаза, видел, что мать все так же неподвижно сидит у окна, будто
стараясь рассмотреть что-то в темной ночи...
Через пять дней адвокат из Петербурга прислал телеграмму: "Заменили
двенадцать лет каторжных".
К Мартыновым опять прибежали знакомые и незнакомые. Кто-то, успев
сильно хватить, уговаривал:
- Обмыть! Обмыть! С того свету Михаилу завернули!
Кто-то высчитал, что срок отцу выйдет только в 1920 году. Анисья
Столетова заметила:
- К тому времени, Марья, все волосья повылезут, все зубы растеряешь!
Анфим Болотин прикрикнул:
- Раскаркалась!..
Месяца через два получили письмо от отца из Нижнего Новгорода. Он
писал: его везут в Сибирь, их вагон почти целый день стоял на станции Новки.
Мать заплакала: от Шуи до Новок на поезде часа три и билет недорого
стоит. [30] Пекаря Гришку Денежкина вывернуть наизнанку не пришлось. Он
прислал своей матери испуганное письмо: "Домой, маманя, не вернусь, меня
запросто изничтожат. Благословите на дальнейшую жизнь..."
В начале зимы пришла весть от сестры отца - тети Матреши. Она жила в
Москве в кухарках у зубного врача и, прослышав, что племянники и племянница
при живом отце остались сиротами, просила отпустить старшего, Андрея, в
Москву. "Я, Маша, по знакомству хорошо его пристрою привыкать к ремеслу".
В Москву поезд пришел на рассвете. Выйдя на площадь, Андрей не то чтобы
растерялся, а по-взрослому пожалел, что не сообщили тете Матреше о приезде.
Сначала ему показалось, что на площади, по меньшей мере, полтысячи