"Нина Васина. Сервис с летальным исходом" - читать интересную книгу авторанемолодого японца, с ее раздражением - пахнет горелым утиным жиром - и
собственным бессилием: он совершенно забыл, кто есть такой, почему - в Японии? почему маленькая золотоволосая женщина с огромным животом, в котором она зачем-то носит с собой весь мир, укладывает ноги у него на коленях (отекли), а сама, откинувшись на спинку стула, дует в бамбуковую дудочку, сворачивая время и запахи в упругий серпантин звуков... Ее стали узнавать. В Сокольниках пожилая пара, гулявшая по вечерам, стала ласково здороваться и обсуждать погоду - на французском языке. Коля даже не пытался понять, почему престарелый мужчина с огромным золотым перстнем на среднем пальце правой руки вдруг приподнимает шляпу и спрашивает у Ляли на французском, как у нее "са ва", а его жена тут же замечает, что второй день "иль плё", и после непродолжительной беседы они по-родственному, растопыренными ладонями, трогают живот Ляли - языческий обряд причащения, попытка случайным прикосновением напомнить Вселенной о своем существовании, выпросить частичку звездной пыли и спокойной следующей жизни. Однажды утром у подъезда тощая, измученная сменяющими друг друга метелями и оттепелями дворничиха, объявила Коле: "У вас будет мальчик, потому что пузо огурцом". Продавец из хлебного киоска протянул в окошко упаковку с двумя круассанами до того, как Коля открыл рот, а в ближайшем овощном бананов не было, но девушка-продавец задержала Колю за рукав куртки, вытащила из-под прилавка припрятанный пакет и радостно заявила: "С пятнышками, ваша такие любит!" И Коля понял: отныне весь мир свернулся до размеров ее живота и поселился у него в квартире. Он больше не мог думать ни о чем, кроме ее ее губы пальцами. И все. В тот вечер, зажав, как обычно, в руке два его пальца, Ляля вдруг подтянула их к лицу. Коля испугался и задеревенел, не в силах шевельнуться, а женщина прижала его пальцы к губам, надавила слегка, и влажная твердость ее зубов сразу же расслабила и успокоила. После этого он разрешил себе брать ее за руку, касаться шеи, помогая надеть шубку, перебирать ее распущенные волосы, а когда Ляля перед сном нежно и исступленно поцеловала его в висок, Коля заплакал. И они перестали разговаривать. Если ей что-то было нужно, она брала его за руку, или проводила кончиками пальцев по щеке и показывала на предмет, или просто смотрела в глаза, тогда Коля понимал, что ничего не нужно, что прикосновение помогло ей пережить мгновение растерянности или страха. Глаза у нее были светло-коричневые, а брови и ресницы рыжеватые, Ляля подкрашивала их черным. На шее у левого уха две родинки - рядом, на левой ягодице красное родимое пятнышко - лепестком, на правой щиколотке у самой косточки шрам - неровный, разветвляющейся веточкой, был еще один шрам - у косточки запястья, едва заметный, он проступал, когда руки у Ляли замерзали. Коля почти не выходил из дома один. Было два назойливых звонка в дверь - он даже не подошел посмотреть в "глазок". В японском ресторане теперь их ждали, к столику подсаживался хозяин - почти лысый, толстый и круглый, как болванчик. Он приносил с собой инструмент с двумя струнами и, пока Ляля в ожидании вареной рыбы играла на |
|
|