"Людмила Васильева. Диверсия (Сб. "Фантастика-91")" - читать интересную книгу автора

мастерская и все материалы для вас приготовлены. Можете спокойно работать.
И не надо делать глупости... Вы не пленница. Это временная, вынужденная
изоляция, да и то, как я считаю, приятная.
Катя встала.
- Если все действительно так, то я посмотрю..
- Все будет хорошо.
- Кстати, а какова ваша роль во всем этом и кто вы такой?
- Имя и отчество могу повторить, и фамилию также, я не делаю из этого
секрета. Анатоль Константинович Севенарт. Врач.
- Точнее, тюремный врач?
- Екатерина Васильевна, я был уверен, что вы умнее и тоньше...
Впрочем, возможно, я вел бы себя примерно так, очутись на вашем месте.
Не буду на вас сердиться. Убежден, что скоро станем друзьями. И,
пожалуйста, не думайте, что вы будете проводить все время в одиночестве.
Совсем скоро вы сможете общаться с коллегами, людьми искусства, с теми,
кто живет в нашей стране и где мы предоставляем им идеальные условия для
творчества, не хуже чем в вашем городе Искусств.
- Это что же, коммуна или убежище для умственно неполноценных маньяков?
- Екатерина Васильевна, - Севенарта явно коробила грубость Кати. - Ну
как можно говорить такое, еще ничего не видя и не зная?
- А страна-то, страна, куда вы меня затащили? Надеюсь, это не другая
планета?
- Я лично хотел бы, чтобы планета была другая, тогда с вами было бы
проще... А страна -самая прекрасная, воспетая и прославленная поэтами,
писателями, художниками, - Франция.
Севенарт с улыбкой, показывая, что его ничуть не рассердили выходки
Кати, распрощался.
С того дня, когда Севенарт познакомился с Катей, прошло больше месяца.
Катя жила все в тех же "покоях". Она стала спокойнее, уже не встречала
Севенарта враждебно, а вполне непринужденно беседовала с ним, даже
позволяла себе быть чуточку кокетливой. Иногда Севенарт приходил не один,
но он всегда заранее испрашивал согласие Кати на это. С ним приходили
разные люди -ученые, литераторы, художники.
Ежедневно женщина, ведущая хозяйство, приносила Кате газеты и журналы.
Кроме того, в распоряжении Кати был стереоинформатор, можно было смотреть
спектакли и фильмы. Музыкальная аппаратура позволяла слушать любую музыку.
Был и рояль, на котором Катя иногда играла.
Она работала в мастерской, но мало, изредка, что удивляло Севенарта и
даже, как казалось Кате, заметно тревожило. Поразмыслив, Катя решила не
огорчать своего "миротворца", как она с первой встречи окрестила
Севенарта, и побольше работать. Так она и сделала. С этого дня ее чаще
всего можно было застать в мастерской. Но что она писала? Манера ее
заметно изменилась. Тематика картин была странной, ранее ей не присущей.
Понять ее живопись было делом непростым. Даже посещавший ее иногда вместе
с Севенартом искусствовед не мог в ней разобраться и задавал Кате
бесконечные вопросы, что выводило ее из себя. В ответ на осторожные
вопросы Севенарта Катя лишь недоуменно крутила головой и пожимала плечами.
Иногда бывала более "доступной".
- Я и сама не могу объяснить, откуда это у меня. Просто появляется
потребность писать именно так. То, что я делала раньше, - слишком