"Иван Василенко. Звездочка " - читать интересную книгу автора

- Не хочет! - огорченно сказал оборвыш. - Ничего, он сычас другой
сделает, он сычас скажет "мама".
Оборвыш нагнулся, сжал собаке пальцами челюсти и наступил ей на хвост.
- Магму!.. - вырвалось из закрытой пасти собаки.
По скверу прокатился смех.
Паша вдруг вспомнил, что однажды Сеня Чесноков, засыпая после отбоя,
сонно сказал: "А я знал собаку, которая умела говорить "мама". Степа Хмара
немедленно стал доказывать, что таких собак не существует, так как речь у
собак нечленораздельная, но Сеня уже спал.
Едва Паша об этом вспомнил, как раздался крик:
- Петро!
От здания бежал Сеня. Оборвыш заморгал и в испуге попятился. Сеня
подскочил, схватил его в объятия так, что с головы оборвыша слетела розовая
кепка, повернулся, стремительно прижал к себе собачью морду и опять обнял
мальчика.
Ребята, раскрыв рты, с изумлением смотрели на эту встречу. Маруся
Родникова от удовольствия хлопала в ладоши.
Конечно, всем было интересно поскорее узнать, откуда у Сени такое
знакомство, почему он так радуется, а бродяга, наоборот, в испуге пятится от
него. Но Сеня на этот раз был немногословен.
- Однополчанин, - важно отвечал он на все расспросы.
"Артиста" и его собаку накормили. Засунув в карман остаток хлеба с
сыром, он боком стал выбираться из толпы, явно обнаруживая желание поскорее
улизнуть от своего "однополчанина". Не тут-то было: Сеня крепко взял его под
руку и пошел провожать.
С ними увязалась и Маруся.
Только вечером, после отбоя, когда все разделись и улеглись в постели,
Сеня рассказал про оборвыша с собакой. Оказалось, что Петро - бессарабский
цыган. В Яссах он явился в эскадрон и до слез насмешил бойцов своим
аттракционом. "Э, - подумал Сеня, - такого хорошо использовать в разведке".
И с разрешения командира уговорил Петро остаться при эскадроне. Прослышав,
что в Советском Союзе каждый гражданин может сделаться ветеринарным врачом
(к ним цыганенок имел непонятное пристрастие) и даже директором универмага,
Петро после войны поехал с Сеней в Москву. В вагоне, не доезжая Киева, он
вздумал проверить, правильно ли то, что ему говорили, и спросил одного
лейтенанта. Лейтенант сказал: "Не только директором универмага - министром
каждый может сделаться. Только надо хорошо учиться и честно работать". Петро
задумался и думал до самой ночи: ни работать, ни учиться он не привык. А
ночью вышел с Гришей на какой-то станции и больше не вернулся.
- Понимаете, - закончил Сеня, - дал я ему свои часы поносить. Так он,
уходя, и часы унес. То ли забыл снять, то ли сознательно... А часы были
флотские, непроницаемые. Ох и часы ж!
- Э-э, - сказали ребята, - потому он и пятился от тебя!
- Продукт капитализма, - заключил глубокомысленно Степа Хмара.
На другой день Паша заметил, что Сеня все шепчется с Родниковой. У
обоих был вид заговорщиков. Они шептались и в коридоре, и в учебной
мастерской, и в столовой перед обедом. Потом их видели у трамвайной
остановки. Сеня вскочил в трамвай, а Маруся помахала ему рукой.
А вечером, когда все общежитейцы (так называли себя ученики, жившие в
общежитии) выстроились в клубном зале на вечернюю поверку и дежурный