"Владимир Васильев. Сердца и моторы (погружение в киберспэйс)" - читать интересную книгу автора

каров, а дасфальт оставался далеко-далеко внизу, метрах в четырех-пяти. Но
представить себе безумцев, ежедневно возносящихся в лифте на восьмой этаж,
было трудно. Даром, что лифты с компенсаторами.
Аурел помнил горы Южного Пояса. Разве их забудешь? Как забыть темные
провалы ущелий, где брошенный вниз камень исчезает прежде, чем успеваешь
это сообразить и взрывается на дне, словно маленькая водородная бомба?
Восьмиэтажки - те же горы, только рукотворные. Впрочем, строителям сити
нужно отдать должное: возвести эдакие громадины, конечно, было непросто.
Да и поддерживать их в вечном антиполе - разве сахар?
Выплюнув на равнодушный дасфальт пустую капсулу нейростимулятора,
Аурел зашагал прочь от центра. Рассеянный свет лился сверху, рождаясь
прямо над улицами. Бесшумно проносились кары, исчезая в ночи.
Комнату он снял совсем недавно. Дня три. Даже привыкнуть еще не успел
- Аурел долго сживался со звуками и запахами нового жилища, всегда,
сколько себя помнил. Переезды с места на место случались регулярно, как
рассветы, сидеть на одном не получалось. А вещей у него было всего-то:
мотоцикл, портативная борда, портативный диал да старая кожаная сумка, где
болтались, словно горошины в матрешке, несколько коробок с дисками и
зубная щетка. Заношенную одежду он просто выбрасывал, купив предварительно
новую, как правило - что-нибудь джинсовое от Говарда Шепарда. С обувью
поступал так же, только здесь у него определенной привязанности к
производителю не было. Покинув горы Аурел старался больше не влезать в
зимние широты, держась вблизи экватора, благо места от побережья до
побережья хватало. Наверное, он пустился бы в пробег по островной цепи,
если бы его мотоцикл умел скользить по волнам. А так...
Аурел резко остановился. Мысль была мгновенной и завершенной, как
вспышка прорванной защиты. От побережья до побережья! Черт возьми! Сити
стоит на западном краю материка, зона высадки - на восточном. Два самых
больших города в мире, и между ними - миллион километров равнины. Редкие
городки, разбросанные по экватору. И перегон - неведомо кем укатанная до
полироидной гладкости земля, трасса, о какой можно только мечтать. Аурел
ни разу не пересекал материк. Почему бы не сделать это впервые?
Не дойдя до улочки, где ждала снятая комната, Аурел свернул под
ближайшую голограммную зыбь - рекламу небольшого бара. Бар звался
"Потерянный кластер". Вероятно, его основали давным-давно, еще когда
компьютеры были большими, потому что столики до сих пор были расписаны под
древние трехдюймовые магнитные дискеты, которые вмещали - смешно подумать
- аж полтора мегабайта! Интересно, кому были нужны файлы в полтора
мегабайта? Что в такой спейс вообще можно впихнуть?
Народ здесь тоже собирался околокомпьютерный, ибо "сквишь", "дупес",
"давить поганые форточки", "рулез" и "суксь" доносились из каждого угла.
Аурел окинул взглядом зал, но взгляд вяз в табачном дыме. Длинная стойка,
около которой грибами торчали высокие вертящиеся табуреты, показалась ему
заманчивой. Он пересек прокуренный спейс бара, огибая столики-дискеты и
стараясь никого не задеть. Взгромоздился на гриб-табурет и встретился с
водянистыми глазками бармена.
- Пива, пожалуйста, - попросил он как можно вежливее. В этом баре,
скорее всего, собирались обитатели какой-нибудь местной локалки, знавшие
друг друга давно и прочно, и, без сомнений, успевшие обрасти пропастью
законов и правил, непонятных чужаку. К чужакам и относились неприязненно,