"Юрий Васильев. Ветер в твои паруса (Роман-газета No 12 1974 г.)" - читать интересную книгу автора

пора домой, что у нас еще много дел. У нас с тобой".
- У нас с тобой еще много дел, - сказал Павел, аккуратно прикрыв
картошку золой. -
Перво-наперво вымыть машину, она изрядно запылилась.
- Так, - сказала Нина. - Заботы собственника. А еще какие дела?
- Еще?.. Видишь ли, я не случайно приехал сюда. Идем покажу тебе одно
место. Мне самому надо посмотреть. Если там что-нибудь осталось... Идем!
Он взял ее за руку.
- Господи, ну сумасшедший! Куда мы в такую темень?
- Никакой темени нет, это тебе возле костра кажется. Идем... Мы здесь
жили с мамой во время войны, я все тут знаю. Видишь огоньки около леса? Там
сейчас дом отдыха, а тогда был госпиталь, мама медсестрой в нем работала.
Бомбили нас каждую ночь, и каждую ночь мы залезали в щели...
Они прошли немного редким березняком и свернули на старую вырубку. Луна
ярко высвечивала трухлявые пни, дробилась в редких лужах. Павлу показалось,
что он только вчера был на этом заброшенном лесоучастке, где когда-то люди,
спасаясь от бомб, долбили в уже замерзшей земле эти жалкие убежища.
Совсем рядом светились огромные корпуса нового дома отдыха, а тут,
кажется, ничего не изменилось за эти годы. Прямо у края вырубки зиял темный
провал. Над ним коряво горбились полусгнившие бревна, кое-где еще прикрытые
дерном и ржавой глиной.
Вот здесь это все было. Здесь он впервые увидел зарево над горящей
Москвой. Ему было пять лет, и он ничего не понял тогда, только испугался,
услышав, как вдруг страшно закричали женщины...
Зачем он пришел сюда? Это ведь не те воспоминания, которые хочется
оживить... Наверное, он пришел сюда потому, что детская память хранит и
будет хранить до конца дней эти осенние ночи сорок первого, когда,
закутавшись во все, что только можно было сыскать теплого, Павел и еще
четверо соседских ребят, у которых отец воевал, а мать лежала в тифу, сидели
на нарах, тесно прижавшись друг к другу, и в холодной, промозглой тишине
слушали старую учительницу Елизавету Евлампиевну, рассказывавшую им
"Робинзона Крузо". За ее рассказом не было слышно аханья зениток, но стоило
лишь ей умолкнуть, чтобы собраться с мыслями, как сухой, раскаленный треск
снова врывался под накат землянки, и ребятам казалось, что небо сейчас
раздушит их в этой темной дыре...
- Страшно... Наверное, надо оставить эту щель и показывать людям, чтоб
помнили.
- Тем, кто помнит, показывать не надо, - сказал Павел. - Тот, кто не
прятался в ней, все равно не поймет...
Они молча вернулись к костру.
- Павел, - позвала она.
- Ну?
- А вдруг у тебя плохой характер?
- У меня хороший.
- Ты храпишь ночью?
- Кажется, нет...
- Я ищу у тебя недостатки. Веня, например, бал лунатиком.
- Никогда он не был лунатиком.
- Нет, был. В детстве. Вообще-то он, конечно, не был, но мне
запомнилось, что был. Он себе такую игру придумал для воспитания воли: по