"Борис Львович Васильев. Аты-баты " - читать интересную книгу автора

Гости задвигались, освобождая место. Кто-то уступил стул, кто-то принес
тарелку, вилку, рюмку. И тотчас же щедрая офицерская рука потянулась к этой
рюмке с бутылкой водки.
- Отставить, - негромко сказал полковник. - Боржомчику можно вам, Илья
Иванович?
- Если без градусов, - робко уточнил старик.
- Без градусов, - полковник сам налил боржоми - Ну, чего сыну
пожелаете?
- Сыну?.. - Илья Иванович неуверенно улыбнулся. - Оно конечно, оно
так. - И встал. Рука дрожала, боржоми проливался на стол. - В большую дорогу
провожают тебя, Константин. Да. На учебу. Потом в большие начальники
выйдешь. Так ты, это, ты о солдате не забывай. Начальник, он солдатами
держится, каких бы званьев ни достиг. А солдаты - тобой. Нету у них никого,
окромя начальников. Никого нету. И пожаловаться некому.
Помолчал, выпил боржоми и, шаркая ногами, вышел. И все молчали.
Полковник встал.
- За отцов, - негромко сказал он. - Павших и еще живых.
Все встали, стараясь поменьше шуметь. Выпили.
- Когда ты, капитан, на отцовской могиле в последний раз был? - не
глядя, спросил полковник, аккуратно поставив рюмку.
- Так я ведь, в сущности, и не знал, где эта могила. Впервые из
открытки выяснил. Теперь надо будет как-нибудь съездить. В отпуск. Или на
каникулы.
- Тебе когда в академию являться?
- Ровно через десять дней.
- Тогда зачем тянуть? Святое это дело - отцовской могиле поклониться.
Особенно перед таким рубежом, как академия. Понятно - нет?
Капитан не ответил. Он уложил орден в красную коробочку и, закрыв
крышку, забарабанил по ней пальцами.
Но стука его пальцев по коробочке мы не услышали, потому что в этот
момент зазвучал лязг винтовок, взятых к ноге в три приема. И голос:
- Взвод, смирно! Равнение на середину! Слушай перекличку. Рядовой
Абрамов!
- Я!
- Рядовой Бесымбаев!
- Я!
В узком коридоре дощатого барака с запылившимися стеклами и двумя
рядами трехъярусных нар был выстроен взвод маршевого батальона. Места было
немного, и командиру взвода младшему лейтенанту Суслину, одетому в
аккуратную гимнастерку с белоснежным подворотничком, приходилось вжиматься в
проход между нарами. А во главе взвода стоял степенный усатый помкомвзвода
старший сержант Гарбузенко и хрипло выкрикивал фамилии личного состава.
- Рядовой Гусев!
- Я! - отозвался высокий тощий солдат.
- Пат без Паташона, - негромко, но внятно произнес стоявший в строю
ефрейтор Виктор Святкин: худой, как все, но не как все разговорчивый. На его
потрепанной гимнастерке с двумя полосками за ранения выделялся новенький
орден Красной Звезды.
- Рядовой Глебов! - продолжал Гарбузенко.
- Я!