"Борис Львович Васильев. Князь Ярослав и его сыновья (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

"И восстал брат на брата, и род на род, и племя на племя.
И убивали друг друга, и выкалывали глаза, и урезали языки, и
насиловали дев и молодых жен, бросая их умирать на
перекрестках никому не нужных дорог..."

Трое путников в стеганых ватных кафтанах медленно и неукротимо брели
сквозь переметчивые снега огромной - от горизонта до горизонта - мертвой
степи. Первый и замыкающий были рослыми мужами, широкие груди которых,
развернутые плечи и прямые спины еще издали убеждали, что руки их никогда
не сжимали чапиги сохи или плуга, но с детства приучены были к мечу.
Правда, меч в простых, обтянутых черной кожей ножнах имелся только у
торящего дорогу, а у его спутников на широких поясах висели кривые
татарские сабли, пополам разрезающие падающий конский волос. Меж двумя
мужами шел юноша, на едва меченных усах которого еще не задерживался иней,
а щеки были румяны и свежи. Но шагал он упрямо, сабля не путалась в ногах,
спину не гнул и от встречного ветра не ежился.
За ними давно уже шла волчья стая. Не по следам, не шаг в шаг, а
развернув крылья свои полуохватом. Волки не торопились, зная, что добыче
некуда деться на заснеженной скатерти дикой степи.
Было еще светло, и солнце желтым кругом висело за спинами путников.
Мглистые тучи обрезали его лучи, и людям не приходилось топтать
собственные тени усталыми ногами. Это было солнце без тени, будто тени
унесли с собою те, кому повезло погибнуть в ту страшную зиму.
- Остановимся, - сказал первый, выбрав низинку, в которой можно было
укрыться. - И перекусить надо, и передремать не грех. Мы найдем топливо,
Чогдар?
- В степи топливо под ногами, - с еле заметным акцентом ответил
второй воин, снимая котомку. - Ты мне поможешь, Сбыслав.
Юноша, сбросив свою ношу, тотчас же пошел вслед за Чогдаром, а
оставшийся начал разгребать снег, готовя место для костра.
В эту зиму оттепелей не случалось, ветер беспрестанно ворошил снега,
и докопаться до земли казалось делом нетрудным. Однако под снегом в
смерзшейся густой и перепутанной траве руки наткнулись на кости, и воин
долго выдирал их оттуда, бережно откладывая в сторону. А потом извлек
из-под снега грубый нательный крестик, старательно отер его, прижал к
губам и спрятал за пазуху.
Вернулись спутники. Чогдар нес в поле кафтана груду смерзшегося
конского навоза, а Сбыслав - рыхлую охапку полегшего под снегом
кустарника.
- Кони стояли, - сказал Чогдар, высыпав навоз.
- А люди легли. - Старший показал свою находку и перекрестился.
И спутники его перекрестились. Помолчали.
- Наша с тобой война, Ярун, - вздохнул Чогдар.
- Наша, - согласился Ярун и протянул найденный крестик юноше. -
Христианская душа на этом месте в рай отлетела. Носи у сердца, сын. Память
должна обжигать.
- Да, отец. - Сбыслав торжественно поцеловал крестик и спрятал его на
груди.
- Волки близко, - сказал Чогдар, вздувая костер. - Сидят караулом.
- К огню не сунутся.