"Анатолий Варшавский. Следы на дне [P]" - читать интересную книгу автора

семь девушек должны были каждые девять лет посылать Афины на Крит. Там их
запирали в Лабиринте, и никому еще не удавалось уйти живым от человека-быка
Минотавра.
Помочь своему отцу, помочь Афинам решил Тесей. Он понимал: лишь смерть
Минотавра может освободить Афины от ужасной дани. И хотя молил его отец не
рисковать собой, Тесей отправился на стоявший в гавани корабль под черными
парусами - тот, который должен был плыть на Крит.
"Если все будет удачно, мы сменим паруса и вернемся под белыми", -
сказал он на прощание отцу.
Тесею удалось победить Минотавра. И он не погиб в Лабиринте: Ариадна,
дочь Миноса, вручила ему в знак любви клубок ниток, чтобы он не запутался в
ходах и переходах.
Но не суждено было Ариадне счастье с Тесеем. Она стала женой бога
Диониса - так решили боги еще при ее рождении.
А Тесей, опечаленный утратой, забыл заменить паруса на своем корабле.
Увидев, что они черные, с горя бросился с высокой скалы Эгей.
"Это все сказки, небылицы, легенды, плод неуемной фантазии", -
говорили еще не так давно.
2. В 1878 году на одном из холмов южнее Кандии критский купец по имени
Минос Калокаиринос нашел несколько предметов, показавшихся ему очень
древними. А восемью годами позже, в 1886 году, этот же уголок Крита посетил
пожилой, худощавый и раздражительный господин, чье имя уже было известно во
всем мире, - Шлиман. Этот удивительный человек обладал каким-то редкостным
нюхом на древности, которые тысячелетиями скрыты были от глаз людских под
толщей земли. К тому времени он успел пробудить от векового сна Микены и
Трою и втянул в споры о греческих древностях чуть ли не весь мир. Теперь он
подумывал и о раскопках на Крите. Но ему так и не удалось их осуществить.
Владелец облюбованного им участка запросил было баснословную цену. Шлиман
сумел ее сбить. На участке росло много оливковых деревьев. По условиям
договора, две с половиной тысячи из них отходили к Шлиману. Но владелец
передал ему только восемьсот восемьдесят восемь.
Шлиман отказался от покупки, а тем самым и от возможности сделать еще
одно блестящее открытие. Его совершил Артур Эванс.
3. Через три года после того, как Шлиман побывал на Крите, некий хорошо
известный руководителям различных археологических обществ торговец
древностями попросил аудиенцию у директора Эштон-музея в Оксфорде.
Занимал эту должность Артур Джон Эванс. Он немало поездил по белу свету
и многое повидал еще в молодые годы.
Теперь этот широкоплечий, загорелый тридцативосьмилетний ученый со
всевозрастающим удивлением слушал то, что ему рассказывал ловкий антиквар.
Впрочем, слово "рассказывал" тут не совсем к месту. Точнее было бы
сказать, "показывал". Ибо торговец древностями надеялся не столько на свой
дар убеждения, сколько на впечатление, которое произведет на господина
директора музея та необыкновенная находка, что лежала сейчас на письменном
столе перед Эвансом среди других древних безделушек.
Это была печать. Древняя печать, что само по себе было не так уж
удивительно. Любопытно было иное: на всех четырех плоскостях камня были
вырезаны какие-то знаки, иероглифы, заключенные в овалы.
Даже без лупы Эванс разглядел воловью голову с высунутым языком,
звезду, руку с кинжалом, оленьи рога, похожие на какую-то ветку...