"Джон Варли. Демон ("Гея" #3)" - читать интересную книгу автора

Джонс опять сунула сигару в рот и зажала ее в зубах.
- Начнем, - процедила она. - Так какая сделка у тебя с Геей?
Тут Конел снова зарыдал.

Пытка продолжалась бесконечно. Самое ужасное было то, что правда его не
спасала. Конелу казалось, что Джонс принимает его за кого-то другого.
Она еще дважды жгла его окурком. Прикладывала сигару не к черному
пятну, где нервы были убиты, а к влажным распухшим краям, где все кричало от
боли. После второго раза Конел, отчаянно сосредоточиваясь, решил говорить
то, что она хочет услышать.
- Если ты не виделся с Геей, - сказала Джонс, - с кем же ты тогда
виделся? С Лютером?
- Да. Да, с Лютером.
- Нет, врешь. Не виделся ты с Лютером. Так с кем? Кто тебя послал? Кто
приказал меня убить?
- Лютер. Клянусь, это был Лютер.
- А Лютер-Жрец?
- ...кто-кто?
- Опиши его. Как он выглядит?
У Конела не было ни малейшего представления, как выглядит Лютер, зато
он уже многое уяснил о ее глазах. Они были далеки от невыразительности.
Конел читал в них тьму всякой всячины и вполне мог считать себя лучшим в
мире специалистом по глазам Сирокко. Вот в них мелькнуло выражение, за
которым должна была последовать боль и запах горелого мяса. Конел быстро
заговорил. Уже на половине описания он понял, что изображает злого колдуна
из "Золотых лезвий", но продолжал тараторить, пока Джонс не ударила его по
лицу.
- Ты никогда не видел Лютера, - сказала женщина. - Кто же тогда? Может,
Кали? Блаженный Фостер? Билли Сандей? Святой Торквемада?
- Да! - возопил Конел. - Все они, - с запинкой добавил он.
Джонс покачала головой, и Конел, словно издалека, услышал собственное
хныканье. Теперь она решила это проделать - это ясно читалось в ее глазах.
- Сынок, - грустно проговорила она, - ты мне лгал. А ведь я
предупреждала тебя не лгать. - Вынув изо рта сигару, она снова на нее
подула, затем повела ее по направлению к его паху.
Конел аж глаза выпучил, силясь проследить за окурком. Когда накатила
боль, она оказалась еще страшнее, чем он мог вообразить.

У женщины и титаниды ушло немало сил, чтобы вернуть его к жизни, ибо он
предпочитал оставаться мертвым. У мертвого ничего не болит... ничего не
болит...
Но Конел очнулся - и все к той же знакомой боли. Удивило его лишь то,
что не болело... там, внизу. Несчастный даже не мог мысленно назвать то
место, которое ему выжгли.
Джонс снова на него смотрела.
- Конел, - сказала она. - Я намерена еще раз тебя расспросить. Кто ты,
чем занимаешься и почему пытался меня убить?
И Конел рассказал, кругами лжи вернувшись к привычной правде. Он сильно
страдал, а она собиралась еще его мучить. Но жить ему больше не хотелось.
Впереди было еще много боли, однако в самом конце его ждал покой.