"Алексей Варламов. Рождение" - читать интересную книгу автора

прояснилось: ее не рожденное еще дитя стало заложником и жертвой охватившего
город безумия.
Он не хотел рождаться в этот мир, он боялся его, и с этим страхом
поделать ничего она не могла. Она физически ощущала приближение какой-то
беды, и осторожный, лукавый вопрос, заданный мужем в тот день, когда она
сказала ему о беременности, показался ей не таким кощунственным. Может быть,
он был прав, и если зачатие не произошло раньше, не следовало испытывать
судьбу теперь, когда против них было все, что только могло быть. И даже Тот,
у Кого искала она защиты, предрекал ей горе.
Под утро вернулся мужчина.
Он сел возле телевизора и смотрел, как американские корреспонденты
направляют камеры на дымящееся здание, на пробегающих людей, машины, танки,
лицо у него было недоуменное и беззащитное, точно он вдруг помолодел и
поглупел. И ей странно было подумать, что этот человек станет отцом ее
ребенка. Между ними давно уже не было ничего общего: она не могла высказать
ему ни одно из своих опасений, ни на что пожаловаться - она была
предоставлена самой себе. Но самое главное было не это - и она отчетливо
понимала: весь ужас был в том, что их ребенок был зачат без любви.

5

Первый колокольчик прозвенел в конце октября. В тот день женщине
сделали ультразвуковое исследование и велели срочно ложиться в больницу.
- Это что-то серьезное? - спросила она у пожилой врачихи, выписывавшей
направление, и внутри у нее все жалобно заныло.
- Милочка, в гинекологии и акушерстве серьезно абсолютно все, -
ответила та, не поднимая головы.
- И надо обязательно в больницу?
- Пишите расписку, что отказываетесь, но я за жизнь вашего ребенка не
ручаюсь.
- Нет-нет, я согласна, - сказала она торопливо и заискивающе, -
приходилось вырабатывать эту отвратительную манеру общения - и спросила:
- Скажите, а как по-вашему, что с ним?
Врач оторвала глаза от листка и сквозь толстые очки посмотрела на нее:
- У вас очень серьезная патология, и, судя по всему, плод развивается с
грубыми пороками.
- Но ведь я себя хорошо чувствую, - возразила женщина, отчаянно
цепляясь за призрачную надежду, что все это только ошибка.
- Да он у вас там умрет, вы ничего не почувствуете.
- А разве так бывает? - спросила она растерянно.
- Сколько угодно. - И ее поразил какой-то дьявольский сладострастный
блеск, мелькнувший в глазах врача, она запоздало подумала, что не надо было
ничего спрашивать, потому что, даже если эта старуха и находит удовольствие
в том, чтобы говорить гадости, даже если это ложь или дополнительный
аргумент упрятать ее в больницу, все равно оставшиеся дни до родов будут
отравлены одной-единственной фразой: "Да он у вас там умрет, вы не
почувствуете".
Она вышла из кабинета, не чуя под собой ног, и взмолилась: толкнись,
маленький, ну толкнись, но младенчик затих. Всю дорогу до дома ее трясло,
она боялась, что опоздает и ребенка не успеют спасти.