"Алексей Варламов. Лох" - читать интересную книгу автора

тютей?
-- Я не тютя. Я не знаю, как быть с Левой.
-- Санечка, Леве надо готовиться в институт. Не беспокой его,
пожалуйста, по пустякам.
В последующие полчаса, покуда Тезкин гладил брюки и чистил ботинки,
сердце его билось так, словно он первый раз шел на свидание. Всю маету и
тоску весенних месяцев, тягостных мыслей о собственной никчемности как рукой
сняло. Он выскочил из квартиры, сунул по дороге руку в почтовый ящик. и
среди нескольких партийных газет, которые выписывал Иван Сергеевич, выпал
небольшой листок. Саня поднял его и прочел: "На основании Закона о всеобщей
воинской обязанности..."
Буквы запрыгали у него перед глазами, он торопливо сунул повестку в
карман и понесся дальше. Сейчас даже этот листочек не мог испортить ему
настроение.
Однако когда на Рождественском бульваре под голыми ветками деревьев он,
немножко рисуясь, как все мальчишки, небрежно сказал, что уходит в армию,
Козетта побледнела. А у Тезкина, покуда они брели по бульварам и в каких-то
двориках целовались, сделался в голове туман. Он не мог представить, что
через несколько дней ничего этого не будет: ни грязных
Х Дох "
московских улиц, ни старых домов, ни бульваров с прошлогодними
листьями, ни пенсионеров на лавочках, ни уж тем более спутницы, не
отпускавшей его руки и шедшей с ним так легко и просто, хотя еще вчера скажи
ему кто-нибудь об этом, он счел бы эти слова горькой насмешкой. На
Тургеневской площади Тезкин предложил:
-- Может, в бар зайдем напоследок?
-- Нет, -- ответила Козетта решительно и печально, -- хватит с тебя
баров. Мы с тобой сейчас в другое место пойдем.
-- Куда?
-- Подожди, увидишь.
Они перешли площадь и за углом дома, на котором висела доска,
сообщавшая о пребывании в этих стенах Надежды Константиновны Крупской,
свернули к высоченной церкви, построенной еще мин херцем Алексашкой
Меншиковым, в безумстве своем чаявшим переплюнуть Ивана Великого.
Народу в храме было довольно много, и они остановились в притворе,
украшенном внутри игривыми ангелами.
-- Лоб-то перекрести, -- прошептала Козетта.
-- Да ну, неудобно как-то.
-- Чего тебе еще неудобно? -- сказала она сурово, но в платочке,
повязанном перед тем, как они вошли, лицо ее было настолько милым, что
Саньке захотелось прямо здесь, невзирая на строгие взгляды на образах,
расцеловать ее. А там гори все синим пламенем -- армия, не армия, какая к
черту разница!
-- Пойди свечку поставь.
-- Я комсомолец.
-- Ты думаешь, тебе это чем-нибудь там поможет? -- прошипела она,
подталкивая его к свечному ящику.
На них обернулись и зашикали -- точно так же, как, поймал себя Тезкин
на кощунственном сравнении, шикали на них с Левой'в кабаках.
-- Да ну, не буду, -- уперся он.