"Ф.Варгас. Вечность на двоих" - читать интересную книгу автора

отростков.
- Семь.
Стычка, опасность взрыва. Адамберг поспешил вмешаться:
- На фотографии не видно, семь или восемь.
Все с облегчением глотнули вина. Само собой, добрая ссора занимала
определенное место в партитуре мужской ассамблеи, но сегодня, в присутствии
чужака, у них были другие приоритеты.
- Такое, - сказал Робер, ткнув толстым пальцем в снимок, - не мог
совершить охотник. Этот тип и не дотронулся до зверя, ничего не взял, даже
трофеи.
- Трофеи?
- Рога и нижнюю часть правой передней ноги. Он распотрошил зверя просто
ради удовольствия. Маньяк. И что, спрашивается, себе думают полицейские из
Эвре? А ничего. Им плевать.
- Потому что это не убийство, - отозвался второй оппонент.
- Сказать тебе? Будь то человек или зверь, когда он устраивает такую
мясорубку, это значит - у него не все дома. Кто тебе поручится, что он потом
женщину не зарежет? Убийцам тоже надо на ком-то тренироваться, между прочим.
- Это верно, - сказал Адамберг, вспомнив о дюжине крыс в порту Гавра.
- В полиции одни козлы, им это даже в голову не приходит. Болваны.
- Подумаешь, олень, - возразил возражатель.
- Ты тоже болван, Альфонс. На месте полицейских я начал бы искать этого
типа, и чем быстрее, тем лучше.
- Я бы тоже, - прошептал Адамберг.
- Вот видишь, даже Беарнец со мной согласен. Потому что такое зверство,
слышишь меня, Альфонс, означает, что где-то здесь бродит сумасшедший. И
поверь мне, ты еще о нем услышишь, потому что я никогда не ошибаюсь.
- Беарнец согласен, - добавил Адамберг, пока старик снова наполнял его
бокал.
- Вот видишь. И это при том, что он не охотник.
- Нет, - сказал Адамберг, - он полицейский.
Рука Анжельбера замерла в воздухе, бутылка остановилась на полпути к
бокалу. Адамберг встретился с ним взглядом. Вызов был брошен. Легким
движением руки комиссар дал понять, что он тем не менее не прочь выпить.
Анжельбер не шелохнулся.
- Мы тут полицейских не особенно любим, - произнес он, даже не
пошевелив рукой.
- Их нигде не любят, - уточнил Адамберг.
- Здесь еще меньше, чем везде.
- Я же не говорил, что люблю их, я сказал, что я - полицейский.
- Ты их не любишь?
- А зачем?
Старик зажмурился, собираясь с силами для неожиданной дуэли:
- А зачем ты им стал?
- От невежливости.
Этот быстрый ответ стрелой пролетел над головами собравшихся, Адамберга
в том числе, который сам не смог бы объяснить, что он имел в виду. Но никто
не осмелился выдать свое недоумение.
- Во-во, - подвел итог разметчик.
И рука Анжельбера, замершая, словно в стоп-кадре, продолжила свое