"Энтони Варенберг. Закат Аргоса ("Конан") " - читать интересную книгу автора

нужным на меня возложить, - отозвался юноша, - потому что понимаю свою
ошибку.
- Еще бы ты не понимал. Ступай к лошадям и две седьмицы работай наравне
с конюхами, - велел король. - И пусть тебя хранят боги, если я узнаю, что ты
дурно выполнял свои обязанности. А пока станешь грести навоз и чистить
сбрую, подумай, следует ли в другой раз разевать рот раньше, чем я спрошу
твоего мнения.
Несмотря на внешнее проявление недовольства, в глубине души Конан был
удовлетворен поведением сына. Мальчишка не только не по годам силен и смел,
но и милосерден, что не так уж скверно для престолонаследника, ежели тот в
будущем намерен разумно, без неоправданной жестокости, править страной.
Стальная воля и светлая голова - еще не все для правителя. Если у него при
всем том нет живой, способной к состраданию души, толку не будет.
Киммериец обратился мыслями к лэрду Ринальду. Вообще-то он не
сомневался, что мятежник не протянет долго, даже несмотря на завидный талант
врачевательницы Лю Шен.
Меч вошел слишком глубоко и слишком близко к сердцу, разворотив
дерзкому безумцу грудь так, что на открытую рану было страшно смотреть. Что
ж, он этого заслуживал, посмев бросить вызов аквилонскому трону.
Мелкопоместный лэрд из разорившегося рода вовсе не был мальчишкой,
ищущим безрассудных приключений. Опытный боец, принимавший участие во многих
битвах, он прежде не выказывал склонности к открытому неповиновению. Должны
были существовать весомые основания для того, чтобы теперь все изменилось, и
Конан примерно знал, в чем тут дело.

* * *

Раненый снова негромко застонал сквозь стиснутые зубы, и Лю Шеи
склонилась над ним, осторожно вытирая покрывшийся испариной высокий упрямый
лоб Ринальда.
Со стороны посмотреть, вряд ли кто-либо догадался бы, что этого
человека она ненавидит всем сердцем и желает ему скорейшей смерти. Если бы
не приказ Конана, Лю Шен давно оборвала бы едва трепещущую ниточку его
прерывистого дыхания. Да ей для этого и делать-то ничего было не нужно,
просто оставить все как есть. Не стараться остановить кровь, не накладывать
чудодейственные бальзамы на его рапу, не смачивать поминутно эти запекшиеся
от жара губы. Но Лю Шен подчинялась дисциплине не хуже прошедшего самую
суровую школу бойца из лучшего королевского легиона. Ее личные чувства
никакого значения не имели.
Из-под воспаленных век Ринальда по щеке сползли две крупные слезинки.
Рыцарь был не просто жив, но в сознании, и мучительно страдал от боли, хотя
и старался держаться предельно мужественно. Иногда, впрочем, физические
страдания все же одерживали верх даже над его волей.
Его пальцы нашли руку Лю Шеи и слегка сжали. Девушка уже хотела резко
отдернуть кисть, - чего-чего, а утешать его она уж точно вовсе не обязана! -
но почему-то не стала так делать, произнеся вместо этого:
- Потерпи. Я сейчас дам тебе специальный настой, чтобы ты заснул и не
мучился.
Она приподняла ему голову и поднесла ко рту благодатную жидкость.
Раненый жадно приник губами к краю чаши, но едва сумел сделать пару