"Альфред Ван Вогт. Расхождение с руководством" - читать интересную книгу автора

мозга давно была классифицирована. Точная локализация подвергающихся
стимуляции областей претерпевала едва заметные изменения в зависимости от
индивида, но основная структура - у гуманоидов - всегда была одинаковой.
Нормальный человеческий глаз был прекрасным объективом. Хрусталик
передавал изображение на сетчатку. Чтобы судить о картинах города так, как
они были переданы народом Риим, он тоже мог пользоваться объективной
точностью глаз. Если бы он мог скоординировать свои визуальные центры с их
глазами, он мог бы получать заслуживающие доверия картины.
Прошло еще некоторое время. Во внезапном приступе отчаяния Гросвенф
подумал: "Может, я просижу все пять часов, так и не вступив в полезный
контакт?"
Впервые за то время, как он полностью углубился в это исследование, он
обращался к здравому смыслу. Когда он попытался поднять руку над контрольным
рычагом энцефало-аджустера, ничего, казалось, не произошло. Просто нахлынуло
множество нелепых ощущений и среди них отчетливо различимый запах горящей
изоляции. В третий раз его глаза увлажнились, а потом возникло изображение,
резкое и отчетливое. Потухло оно так же внезапно, как и вспыхнуло. Но для
Гросвенфа, прошедшего обучение на самых современных психологических
приборах, оно оставалось в сознании таким же ярким, как если бы он смотрел
на него достаточно долго.
Он увидел эту картину изнутри высокого узкого здания. Освещение было
тусклым, как будто являлось лишь отражением света, проникавшего в дверь.
Окон не было. Вместо полов в помещении были подстилки. Несколько
птицеобразных существ сидело на этих подстилках. В стенах виднелись двери,
указывающие на существование шкафов и кладовых. Видение взволновало и
встревожило его. Предположим, он установил связь с этим существом, кем бы
оно ни было, стимулированный его нервной системой и через посредство своей.
Предположим, он достиг такого состояния, в котором он мог видеть его
глазами, слышать его ушами и чувствовать до некоторой степени то, что
чувствовало оно. Но все это были лишь чувственные впечатления.
Мог ли он надеяться перекинуть мост через пропасть и вызвать
двигательный стимул в мускулах того существа? Мог ли он заставить его
двигаться, поворачивать голову, шевелить руками - словом, заставить его
двигаться так, как собственное тело? Нападение на корабль было произведено
группой вместе действующих, вместе думающих существ. Взяв под контроль
одного из членов такой группы, мог ли он надеяться взять под контроль их
всех?
Его моментальное видение вышло, вероятно, из глаз одного индивида. То,
что он испытал до сих пор, не указывало на групповой контакт. Он был подобен
человеку, заключенному в темную комнату с отверстием в стене перед ним,
покрытом слоем прозрачного материала, сквозь который пробивался слабый свет.
По случайно проникающим туманным изображениям он должен был судить о внешнем
мире. Он мог быть вполне уверен в том, что картины верны. Но они не
совмещались со звуками, проникающими через отверстие в боковой стене, или
ощущениями, проходящими к нему через пол или потолок.
Человеческие существа могли слышать звуки до двадцати килогерц.
Некоторые расы начинали слышать лишь после этого предела. Под гипнозом люди
могли оказаться в таких условиях, что шумно веселились в то время, как их
мучали, и вопили от боли, когда их щекотали. Стимуляторы, означавшие боль
для одной разумной расы, вообще ничего не значили для других.