"Женатый мужчина" - читать интересную книгу автора (Эллиотт Кэтрин)

Глава 9

Неприятности начались уже на следующее утро: Роуз позвонила прежде, чем я успела подготовиться морально.

— Так. Как я понимаю, на выходные ты приглашаешь подругу?

— М-м-м, да. — Я положила книгу и выскочила из кровати, торопливо хватая халат. — Послушайте, Роуз, я как раз хотела вам позвонить и предупредить, чтобы на выходные вы на нас не рассчитывали. Но Лавиния сказала, что вы устраиваете вечеринку, так что…

— Ерунда, — прервала меня она. — Эта вечеринка для тебя, дорогая, чтобы ты познакомилась с нашими соседями. Поэтому, разумеется, вы тоже приглашены. И твоя подруга должна прийти. Как ее зовут?

— Тереза. Тереза Карлуччо. И ее маленький сын, Пьетро.

— Иностранцы?

— Да, итальянцы. Но Роуз, послушайте…

— Хм-м… Арчи лучше не говорить. Хотя он недолюбливает мужчин-итальянцев. Странно, но итальянки, которые носят самые обтягивающие юбки в мире и красятся как будто при помощи шланга высокого давления, его вовсе не раздражают. И надолго она приедет, твоя подруга-итальянка?

— Всего на одну ночь.

— О, всего на ночь? Конечно, конечно, это не проблема. Тогда мы ждем вас в семь вечера, хорошо? И кстати, тут будет вовсе не полграфства, как сказала Лавиния. Скромная коктейльная вечеринка в розовом саду человек на пятьдесят. Ну ладно, пока.

«Значит, это не проблема, — подумала я, опуская трубку. — Еще бы, какие проблемы: ведь Тереза приезжает в МОЙ дом, черт возьми! И я могу приглашать, кого мне вздумается!»

Я сидела, сгорбившись, на краю кровати и пялилась на телефон. Ноздри горели от раздражения. И тут телефон снова зазвонил, перепугав меня до смерти.

— Алло! — рявкнула я, схватив трубку и надеясь, что это Роуз, и я ее испугаю.

— Чего это ты такая сердитая? Я думала, что в сельской тиши расслабляешься, а не злишься!

— Ой, Джесс, извини. Привет. — Я схватилась за лоб.

— Что тревожит тебя так рано, таким прекрасным утром? Только не говори, что эта старая карга, твоя свекровь, — злорадно проговорила она.

— О нет, нет. Она… с ней все в порядке. А у тебя как дела, Джесс?

— Хорошо, что спросила, дорогая моя. А то совсем затихла. Я уже хотела посылать почтового голубя. Ты разве не получила сообщение по мобильному?

— О господи, да, конечно, извини. Да, Джесс, получила. — Господи, она, кажется, обиделась. — И я хотела тебе позвонить, правда, просто у меня не было ни минутки свободной!

— А-а. Надо же, как быстро все забывается.

— Отстань, всего три дня прошло! И дел у меня здесь выше крыши.

— Что, по колени в клевере или коровьих лепешках?

— В клевере, в клевере. Здесь просто чудесно, — с энтузиазмом выдавила я. — Такая красота, куча полей и цветов и… И дом — это что-то невероятное. — Я слегка приосанилась и расправила халат. В глубине души я понимала, что не позвонила Джесс прежде всего потому, что хотела подождать, пока смогу сказать: «Эй, ты только посмотри на меня! Посмотри, какой у меня новый дом, работа, мужчина!» Последние два пункта были дикой мечтой, конечно, но смысл в том, что мне хотелось быть на высоте.

Она фыркнула:

— Ну да, у тебя там явно полно свободного места. Я слышала, к тебе Тереза на выходные приезжает. Случайно встретила ее в «Харви Никс».

Черт. Да, она действительно обиделась.

— Правда? — запаниковала я. — Да, да, она приезжает, и я и тебя хотела пригласить, только вот подумала, что ты захочешь приехать вместе с Джейми, а он же до сих пор работает на той Европейской конференции, разве нет? — неубедительно пробормотала я.

— Не говори глупости, та конференция уже сто лет назад как закончилась. И с какой стати ты решила, что я захочу приехать вместе с ним? Нет, он вернулся ненадолго домой, ради разнообразия. И вчера вечером мы крупно поссорились — из-за того, что он вечно в отъезде, а я вечно торчу дома, и в конце концов он сказал: «Ну ладно, давай я в эти выходные посижу с Генри, а ты езжай, повидаешься с Люси».

— О, как мило, — еле слышно проговорила я. — Да это же здорово, конечно, приезжай, Джесс. Уверена, места хватит. Единственная проблема в том, что в субботу вечером Роуз устраивает вечеринку в своем доме. Какой-то торжественный ужин, судя по всему, и тебе там может не понравиться, там будут одни важные…

— Чепуха, обожаю ужины! И вообще, я — душа и королева вечеринок! У меня есть вечернее платье, Люси, и можешь не беспокоиться, я умею себя вести на торжественных мероприятиях. Не думай, что я перепью шампанского и буду кадрить старых генералов или что-то в этом роде.

— Нет! Что ты, я вовсе так не думала.

— Тогда в субботу я приеду к обеду, ладно?

— Хорошо, хорошо. Жду с нетерпением, Джесс.

Я положила трубку и схватилась за голову. О боже, и что я скажу Роуз? Слава богу, Джесс хоть англичанка, но она же такая язва: если на вечеринке она будет так же ехидничать, как сейчас со мной, беды не миновать! В панике я побежала в душ, включила его на полную мощность и как раз собиралась разработать план, когда в ванную заглянул огорченный Бен.

— Тереза звонит. Говорит, что в субботу не сможет приехать, потому что у Розанны оргазмы или что-то такое. Это несправедливо, мамочка, пусть она приезжает! Я хочу повидаться с Пьетро!

По его щекам покатились слезы, а я, вся мокрая, выругалась, схватила полотенце и побежала к телефону.

— Тереза, не подведи меня! — прошипела я. — Бену так нужны друзья в этой богом забытой глуши, где нет ни одного ребенка! И что это значит — у нее оргазмы?

— Спазмы, а не оргазмы. Люси, у нее страшные боли в боку, и я не хочу оставлять ее одну. Вчера у нее вдруг начался приступ, и она как стала орать от боли — кошмар какой-то! Я даже у себя в квартире ее слышу, думаю: «О нет, только бы чего не случилось!» И бегу вниз. Хотя знаешь, я, конечно, могла бы привезти ее с собой. Она будет в восторге, но если для тебя это слишком…

Я взглянула на побледневшее заплаканное личико Бена: его глаза расширились, в них застыла тревога.

— Ладно, господи, привози и ее, — безропотно согласилась я. — Бог знает, где мы все будем спать, здесь всего одна свободная комната, но мальчиков можно положить на раскладушках в гостиной…

— А я возьму спальный мешок Пьетро, — радостно сообщила она. — Ох, спасибо, Люси, она будет так рада! В последнее время Розанна как-то приуныла, загрустила, она с удовольствием повидается с тобой. Прошло всего несколько дней, а мы все так по тебе скучаем. И Тео с Рэем передают тебе привет.

— Ага, и их тоже привози, — мрачно проговорила я. — Устроим вечеринку.

Повисло молчание.

— Я могу спросить, конечно, но…

— Нет! — простонала я. — Я пошутила, Тереза. Передавай им привет, но ради бога, больше никаких гостей!

О боже, могу представить лицо Арчи, если эта парочка ввалится к нему на террасу со своими барсетками, начнет издавать «у-ля-ля» и «вау», любуясь баллюстрадой, да еще сделают ему комплимент по поводу его замечательного огромного хозяйства.

Я положила трубку и принялась ходить по дому, кусая ногти и размышляя, что же сказать Роуз. Наконец я села и схватила телефон, готовая в наглую выложить всю правду. Подошла Пинки, и тут меня осенило: я же могу просто оставить сообщение!

— Конечно, Люси, — беззаботно прощебетала она, — никаких проблем. Чем больше народу, тем веселее. Расскажу мамочке, когда ее увижу.

Прошел день, за ним и другой, а от Роуз ничего не было слышно, так что я снова смогла вздохнуть свободно и уже не знала, стоило ли так тревожиться. Видимо, Роуз действительно была не против. И ей вообще на это наплевать. К тому же в субботу я буду так рада видеть старых друзей, буду в таком восторге, что мне попросту все равно.

Бен и Макс уже больше часа ждали у окна комнаты для гостей, откуда открывался прекрасный вид на дорожку, и как только к дому подъехала машина, они радостно взвизгнули и скатились вниз по лестнице. Я тоже вышла на улицу, навстречу нашим гостям, которые один за другим вылезли из машины. Мальчишки навалились на Пьетро и тут же затащили его в амбар; потом вышла Джесс, щурясь на солнце. Тереза подвезла Джесс и Розанну на своей машине, так что у Джесс было мирное настроение: она вышла из машины, затянутая в черную лайкру с ног до головы, в темных очках, как настоящая лондонская модница. За ней появилась Розанна в облаке кремового шелка, очаровательная, как всегда, но бледная и нездоровая на вид. Она с трудом вышла из машины, держа в руках большой букет лилий.

— Дорогая, как тут красиво, — промурлыкала она, нежно меня обнимая. — Как я рада, что ты пригласила и меня.

Когда я обняла Розанну в ответ, мне показалось, что в глазах у нее слезы.

— Я тоже рада, — искренне заверила я. — Как самочувствие?

— Лучше, — улыбнулась она. — Тереза заставила меня сходить к врачу, и он сказал, что у меня всего лишь легкий ревматизм, а не болезнь Паркинсона, как я боялась, — ведь мой старый папочка страдал именно ею.

— Ох, Розанна, какое облегчение. Ты, наверное, переволновалась.

— Да уж, понервничала, — призналась она.

— Какой огромный дом! — восхищенно воскликнула Тереза, вылезая из машины и оглядывая амбар.

Джесс сняла очки и присмотрелась. Я заметила, что у нее усталый вид.

— Непохоже на коровник, да, Люси? — бросила она. — Если честно, я ожидала чего-то более примитивного.

— Правда? — в восторге ответила я. — О нет, там просто роскошно, ты только загляни, что внутри! — Я распахнула дверь, и они раскрыли рты от удивления.

— Вот это пространство! — воскликнула Тереза. — И вы только посмотрите на все эти ткани, стулья, шторы! — простонала она. — У твоей свекрови хороший вкус.

— А где остальные Феллоузы? — Джесс подозрительно огляделась, когда мы вошли в дом. — Неужели матушка Роуз не рыскает поблизости, не пытается взглянуть на нас одним глазком, прицениться? А трагическая героиня Лавиния? Не размахивает бутылкой, как обычно?

— О нет, они сюда редко заходят, — беззаботно проворковала я. — Они очень добры, между прочим.

— Добры? — Джесс округлила глаза. — Роуз Феллоуз добра? Умоляю! Такая же добрая, как мороженая селедка! Или лососина!

— Послушай, Джесс, не будь язвой! — прошипела я, оттаскивая ее вместе с чемоданом наверх в комнату для гостей. — Ты — гость в ее доме, черт возьми, так изволь вести себя нормально, черт возьми!

— В ее доме? — Она замерла на лестнице и нахмурилась. — Должно быть, тут какая-то ошибка, Люси. Я-то была уверена, что дом твой.

Я заскрежетала зубами, а она улыбнулась и вдруг бросила чемодан и обняла меня.

— Извини, — виновато проговорила она. — Боже, извини, я уже веду себя, как корова, да? Как ехидна. Просто я немного завидую, вот и все. — Она вздохнула. — У меня дома сейчас настоящее поле боя, сама знаешь: орущий младенец, грязные подгузники, бессонные ночи, крошечная квартира и вечно отсутствующий муж. Я погрязла в болоте полного отчаяния, а ты здесь, в этом замке… — Она задумчиво огляделась. — А тебе, Люси, на этот раз действительно повезло.

Я радостно обняла ее. От Джесс такого признания добиться нелегко.

— Не беспокойся. Все не так уж идеально, — великодушно заверила я ее.

— Рада слышать. Должна же я вонзить в кого-то свои циничные зубы, а то у меня ломка начнется. А насчет сегодняшнего вечера не переживай. — Она подмигнула. — Я понимаю, кто у кого в гостях, и буду паинькой. Ты даже и не узнаешь свою вежливую, социально приспособленную подругу. Я всех очарую.

Я благодарно улыбнулась и помогла им устроиться в комнатах: Розанну и Терезу вместе, Джесс в моей спальне, а мальчиков внизу. Чуть позже мы съели в саду по огромной тарелке макарон с салатом и выпили слишком много вина, катаясь от смеха по любому поводу, а потом весь день бездельничали: лежали на спине в сонной дремоте и загорали, подставляя солнцу те части тела, которые уже давно не видели солнечного света. Я была довольна собой и чувствовала себя великодушной собственницей.

Ближе к вечеру мы приняли ванну, переоделись, и настало время показать им еще более восхитительные угодья. Мы пошли по полю к озеру, и я нарочно повела их обходным, но красивым маршрутом: мы вышли из амбара через заднюю дверь, прошли по лугу с лютиками, где на вечернем ветерке неторопливо покачивали тонколистными ветками ивы, а потом спустились вниз, к озеру с блестящей поверхностью. Тут уже даже завистница Джесс пришла в восторг. Мы перешли на другой берег по деревянному мосту, и дикая природа незаметно сменилась ухоженным садом: с луга, заросшего полевыми цветами, мы ступили на безупречно постриженную лужайку и направились к Незерби-Холлу, который гордо венчал вершину холма и купался в сиянии вечернего солнца.

Мы оглядели шумное сборище: все громко болтали в сумеречном вечернем свете и звенели бокалами с шампанским. На деревьях мерцали гирлянды лампочек, а внизу гостей окружали розы в закругленных клумбах, и их головокружительный аромат смешивался с мускусным запахом табака с террасы.

Я нарочно пришла попозже, чтобы большинство гостей уже собралось, и мои друзья могли бы смешаться с толпой и более-менее остаться незамеченными. До сих пор эта уловка казалась мне разумной, так как в саду действительно было полно народу. Но ни одна гостья не могла сравниться красотой с Розанной, которая надела простое белое льняное платье, подчеркивающее загорелые стройные руки и ноги, и распустила светлые волосы по спине. И ни одна гостья не была одета так стильно, как Тереза и Джесс, обе в обтягивающих блестящих платьях с Кингс-роуд и в босоножках на шпильке. Роуз подлетела к нам в один момент.

— Боже мой, кто эта красавица? — пробормотала она.

— А, это Розанна, — ответила я.

— Розанна?

— Розанна Карлинг. Она сегодня останется у меня, — храбро добавила я и для смелости залпом выпила шампанское. Роуз была в недоумении. Судя по всему, ей не передали мое сообщение, но я воспользовалась ее молчанием и подозвала Розанну. Не будет же она грубить ей в лицо!

— Розанна, это Роуз Феллоуз, хозяйка дома.

Розанна поздоровалась, а Роуз самую малость наклонила голову и натянуто улыбнулась. Вид у нее был такой, как будто она лимон проглотила.

— Дорогая, ты не говорила, что у тебя будут еще гости, — прошептала она, так и не выпрямив голову.

— Всего парочка, — нагло отмахнулась я. — А это хозяин дома, Арчи Феллоуз. — Увидев Арчи, я приободрилась. — Розанна Карлинг.

Глаза у Арчи вылезли из орбит, и он чуть не откусил кусок бокала.

— Розанна! — ахнул он.

— Мы уже знакомы, — промурлыкала Розанна, протягивая покрытую золотистым загаром руку. — Арчи, рада снова тебя увидеть.

— О… хм-м… да. Я… хм-м… — промямлив что-то невнятное, Арчи взял ее за руку; лицо у него стало совсем пунцовым. На лбу показались капельки пота.

— Знакомы? — Роуз нахмурилась. — Откуда?

— О. Так-так Дайте вспомнить. И где же мы встречались? Хм-м… — замялся Арчи.

— В палате лордов, — быстро подсказала Розанна с улыбкой. — Помните прием в мае, Арчи?

— Прием? — Он оторопел. — А! Ах да, точно, именно там. В палате лордов. И вы там были, дорогая моя. — Он нервно косился на жену, покусывая нижнюю губу. — Вы еще расставляли… хм-м… расставляли розы.

— Но что вы делали в палате лордов? — спросила Роуз Розанну.

— Я была там со своим отцом, лордом Белфонтом. — Она смерила Роуз невозмутимым взглядом, даже не дрогнув.

Но вот Роуз вздрогнула.

— О! Правда? — Она подозрительно уставилась на Розанну. Арчи продолжал судорожно кивать, не поднимая глаз.

— Хм-м, да, лорд Белфонт. Так оно и есть, — промямлил он.

— Что ж, рада познакомиться, дорогая, — Роуз наконец взяла себя в руки. — Я всегда рада друзьям Люси. Но вы нас извините, мы с мужем просто обязаны пообщаться с другими гостями. Так много людей, и со всеми нужно поговорить! Пошли, Арчи, — резко скомандовала она, и он покорно поплелся следом.

— Розанна, неужели… — простонала я, зажмурившись, когда они исчезли из виду. — Только не говори, что он был…

— Моим клиентом? Только потенциальным — я ему отказала. Слишком стар, да и к тому же я ему не по карману. Старик Арчи Феллоуз слишком прижимист. Кстати, я понятия не имела, что он твой свекор, Люси. Подумать только, ты могла бы наткнуться на него на лестнице в доме на Ройял-авеню! Представь, как бы все повеселились.

— Безумно, — уныло пробормотала я. — Ты понимаешь, что Роуз сейчас понеслась в библиотеку, чтобы найти тебя в справочнике «Дебретт»?[4]

— И она найдет, — проворковала Розанна.

— О! — оторопела я. — Серьезно?

— Серьезно. — Розанна огляделась и вздохнула. — Между прочим, я тут со многими знакома. Надо мне особенно не светиться. Мы же не хотим, чтобы половина гостей мужского пола захлебнулась шампанским, пытаясь избежать встречи со мной? Я могла бы сделать так, чтобы за пару секунд все они разбежались по домам.

— Только, пожалуйста, не надо, — встревоженно проговорила я. — Последствия обрушатся на меня. О, смотри, вот тот, кого ты точно не знаешь — он не женат, и изменять ему некому. Гектор, познакомься с Розанной Карлинг.

Гектор засеменил к нам, зарделся и пожал Розанне руку. Его огромное адамово яблоко перекатывалось в горле туда-сюда. Розанна нежно улыбнулась ему и вовлекла его в оживленный разговор — то есть оживленный по понятиям Гектора. Я воспользовалась шансом и ускользнула. Я искала Терезу и Джесс, и сразу же заметила подруг у стены террасы: они хихикали, как школьницы. Их окучивала парочка пожилых здоровяков, похожих на охотников, которые явно не могли поверить, что им удалось встретиться с такими симпатичными девчонками на одной из вечеринок Роуз. Джесс и Тереза, похоже, прекрасно проводили время и флиртовали почем свет стоит.

Я отошла и осторожно огляделась, высматривая Феллоузов. К счастью, как раз в этот момент приехали тетушки, и все внимание переключилось на них. Их автомобиль с оглушительным ревом пронесся по дорожке, распугав всех гостей в розарии. Гости, видимо, подумали, что примчались местные байкеры и сейчас начнут давить всех подряд. Красный «форд-фиеста» промчался вокруг фонтана и замер, оставив всех мучаться ожиданием. Я пришла как раз вовремя: фордик не рванул обратно к изгороди, а прыгнул вперед, на лужайку, чуть не переехав отскочившего с дороги и уронившего поднос официанта, и с визгом затормозил. Тетушки вышли из машины с совершенно невозмутимым видом. Выглядели они восхитительно: на них были одинаковые платья в цветочек пронзительного розово-желтого цвета с рисунком «райские птицы». Я догадалась, что платья сделаны из занавесок. На ногах у них красовались туфли-лодочки невообразимого размера — настоящие туфли-лодки, тоже одинаковые, судя по всему, купленные по дешевке на распродаже обуви нестандартных размеров.

Гости наблюдали, как тетушки решительно прошагали в самый центр розария, и тут я услышала, как Роуз шепнула Арчи за моей спиной:

— Придется опять везти их к доктору, Арчи. Пусть запретит им садиться за руль. В один прекрасный день они кого-нибудь прикончат, это точно!

— В Незерби невозможно жить без машины, — мягко возразил Арчи.

— Им будет гораздо сложнее жить здесь, если они поубивают половину жителей! — огрызнулась Роуз и ушла прочь.

— Вообще-то, особой разницы не вижу, — произнес язвительный голос мне на ухо. — Большинство жителей Незерби и так живые мертвецы.

Я обернулась.

— Джек! — восторженно воскликнула я, и он закружил меня в медвежьих объятиях. — Ох, Джек, как я тебе рада! И что ты здесь делаешь?

Джек был двоюродным братом Неда, милым, грубоватым и беспутным парнем. Высокий, с голубыми глазами, как у всех Феллоузов, но с темными каштановыми кудрями и невероятно красивыми чертами лица.

— Что значит — что я здесь делаю? Я же член семьи, разве нет?

— Да, но я-то думала, ты не выносишь все эти приемы!

— Да что ты, я их никогда не пропускаю. Понимаешь ли, я здесь из профессионального антропологического интереса. Явился понаблюдать, как живут люди в параллельном мире. В туманной, далекой галактике. — Он улыбнулся. — К тому же я услышал, что ты будешь здесь, и решил приехать и подокучать тебе.

— Так ты остаешься?

— О да, определенно. Напрашиваюсь в гости, так сказать, но, в отличие от тебя, не навсегда. Это было бы невежливо. Нет, я здесь всего на месяц: у меня дома ремонт. — Его озорные глаза разглядывали меня сквозь стекло бокала.

— Джек, я к ним не напрашивалась, — сердито проговорила я. — Не знаю, что тебе сказали, но Роуз любезно предложила мне пожить в амбаре, и ради мальчиков — исключительно ради мальчиков…

— Ты посчитала, что не стоит смотреть дареному коню в зубы. И ты права. — Он просиял. — Не переживай, Люси, я просто решил убедиться, что ты, как всегда, прекрасно справляешься с жизненными трудностями. Проведать тебя.

— Ага, спасибо за благотворительность, — сухо проговорила я.

— Не за что. Ну и еще хотелось бы порыбачить. Река тут просто чудесная. И все же, — задумался он, оглядываясь по сторонам, — интересно, выдержишь ли ты испытание. Они еще не довели тебя до алкоголизма, как кое-кого из наших общих знакомых? — Он поднял брови, глядя, как мимо проковыляла Лавиния: она тяжело дышала, что-то бормотала себе под нос и прижимала к груди бутылку шампанского.

Я простонала.

— Нет, но у меня такое чувство, что это всего лишь вопрос времени. Я уже забыла… — Тут я виновато осеклась.

— Забыла, какие они чудовища? А я не забыл, — проговорил он, качая головой и оттопырив губы. — Мне достаточно войти в этот дом, и воспоминания возвращаются. И все же нищие не выбирают, а я сейчас нуждаюсь в помощи. — Он бодро осушил стакан.

Я улыбнулась. Джек читал лекции в колледжах, но безумная светская жизнь не позволяла ему надолго задерживаться ни на одной работе. За свое место в лондонском университете он держался зубами и когтями, и в свободное от бесед с деканом по поводу его предосудительного поведения время преподавал английский язык и драматическое искусство. И еще он был поэтом, тайком писал стихи, но с горечью подмечал, что поэт не банкир и вечно пребывает в состоянии финансового кризиса.

— Значит, сейчас у тебя нет никакой престижной работы? — спросила я.

Он приосанился:

— Когда у меня выйдет маленький томик стихов, я дам тебе знать — мне как раз заплатили значительный аванс. К тому же меня сделали главой отдела, но так как сейчас сезон отпусков, в моих услугах никто не нуждается. Я же сказал: я специально приехал, чтобы тебе надоедать.

— Вот будет весело, — искренне ответила я. Невероятный наглец с отвратительной репутацией бабника, вступающего в порочные связи с красивыми женщинами, Джек тем не менее был прекрасным товарищем. Жизненная энергия била из него ключом, и он был единственным членом семьи, для которого у Неда находилось время. Когда мы с Недом познакомились — много лет назад, на дискотеке в Оксфорде, — Джек был вместе с ним. Эта парочка напивалась до беспамятства, облокотившись о бар: Нед накачивался тихо, а Джек весьма шумно. Нед предложил мне выпить. Потом мы весь вечер танцевали, как в эйфорическом трансе, не в силах отвести глаз друг от друга в предвкушении чего-то чудесного, и про Джека совсем забыли. Но на следующее утро произошел жуткий переполох: его поймали в постели с дочкой директора колледжа, и ему пришлось спасаться бегством через окно второго этажа — он был абсолютно голый, в одном фартуке. Я улыбнулась, припомнив те передряги, из которых нам с Недом приходилось его выручать.

— А как ты, Люси? Тебе лучше? — тихо спросил он, прерывая мои размышления.

Я вздрогнула.

— О! О да, намного лучше, спасибо. — Я покраснела. После смерти Неда бедный Джек провел не один кошмарный вечер в моем обществе. Я плакала у него на плече, причем не только тогда. Вплоть до недавнего времени, когда я наконец пришла в себя, он был вынужден терпеть мою унылую компанию на Ройял-авеню. — Я долго не могла оправиться, — с горечью произнесла я. — Как ты, наверное, знаешь. Но теперь, Джек, я могу с уверенностью сказать, что прошло четыре года и я чувствую себя прекрасно. — Я подняла голову и улыбнулась. — А ты? До сих пор строишь из себя опытного героя-любовника? Охотишься на территории университета и разбиваешь сердца студенток и браки коллег? — Я оглянулась. — Странно, что ты сегодня один. А что случилось с пышной бразильянкой, которая была с тобой в прошлый раз? Такая красотка.

— Говорящие трусики?

Я хихикнула:

— Да брось, она была не так уж плоха.

— Верно, не так уж плоха. Даже очень хороша, особенно в горизонтальном положении, и приятна на глаз, но начисто лишена серого вещества. Нет, я решил переключиться на ее лучшую подругу, нордическую красотку Урсулу. Но, оказалось, ошибся, так как Урсула была крупной девушкой — намного крупнее меня, и у меня до сих пор остались синяки. — Он поежился. — Но на самом деле, — мечтательно проговорил он, — во многих отношениях я благодарен старушке Урсуле. Видишь ли, Люси, она была катализатором, поворотным пунктом в моей карьере. После романа с Урсулой я чувствовал себя так как будто из меня выжали все соки, я был изможден, превратился в развалину, но я возродился, и теперь — что ж, теперь я новый человек.

— Неужели? И в чем же это проявляется?

— Все очень просто. Я решил отказаться от роли сексуального хищника, которую вынужден был играть все эти годы. Видишь ли, мне это надоело. — Его голубые глаза невинно округлились.

Я снова хихикнула:

— Ни на секунду не верю! И почему это ты был «вынужден»?

— А потому. — Он вздохнул. — Большинство из нас, свободных мужчин, не страдающих от перхоти или запаха из подмышек, испытывает ужасное чувство — мы просто обязаны преследовать прекрасный пол. И иногда, если честно, у меня просто нет настроения и сил. Иногда я тоскую по тем временам, когда парню только и надо было, что любоваться на чью-нибудь головку, укрытую вуалью и склоненную над вышивкой. Он мог смотреть на нее многие месяцы, прежде чем ускачет с друзьями в Шотландию и устроит там хорошенькую кровавую битву. Вот были времена! Тогда жилось намного спокойнее и, между прочим, — он задумался, — так даже сексуальнее. Сдерживаемое желание, не находящее выхода…

— Только с проститутками.

— Ну да, разумеется. Надо же парню выпустить пар. — Он осушил бокал и вздохнул. — Нет, женщин с меня хватит, я намереваюсь покончить с этой отвратительной клоунадой. Построю себе маленький платонический мирок, где у меня будет куча времени наслаждаться литературой и искусством. Сама посуди, Люси: я превратился в затюканную старую развалюху. — Он печально уставился в стакан.

Я рассмеялась:

— Ты еще оживешь.

— О нет, ни в коем случае. Нет, я окончательно пал духом. Господи, ты даже не представляешь, Люси. Все это так предсказуемо. Я обязан гоняться за девицами, чтобы поддержать свою репутацию, и если выдается свободный вечерок, всегда наступает ужасный момент, когда рядом с тобой за барную стойку садится затянутая в лайкру попка. И прощай тихий вечер с кружкой пива и книгой: ты понимаешь, что тебе предстоит очередной вечер безумного флирта. Если бы ты знала, сколько на это требуется сил и умственных затрат, попыток завоевать и очаровать жертву, проводить ее до дома и исполнить пару высококлассных маневров, чтобы доказать твое великолепие в постели. А потом просыпаешься на следующее утро в окружении мягких игрушек, голова трещит, и в доме нет ни одних чистых трусов. — Он передернулся. — Я слишком стар для всего этого. — Он горько покачал головой и опять устремил взгляд в бокал с шампанским. — Я даже иногда думаю… Ого! — Он вдруг встрепенулся, спрятавшись за бокалом. — Это еще что за штучка? Симпатичная, однако.

Я проследила за его взглядом и увидела Тришу, которая должна была разносить канапе, но вместо этого звонко хохотала в компании гостей-мужчин. На ней был топик с глубоким вырезом и юбка-саронг.

Я рассмеялась:

— Вот видишь? Видишь? Ты всегда высматриваешь добычу!

— Вовсе нет, — торопливо поправился он. — Я всего лишь продолжаю антропологическое исследование, о котором уже говорил ранее. Провожу наблюдения, потому что исследование — это важная часть моего нового платонического проекта. Кстати, Люси, чем ты собираешься здесь заниматься? Планируешь ли выйти на работу? Или так и будешь воспитывать двоих сорванцов, на которых я сегодня уже наткнулся?.. Люси?

Но я его уже не слушала. Я все еще смотрела на Тришу, которая явно говорила обо мне. Она кивала и улыбалась, глядя на меня, и дергала за рукав какого-то парня, который стоял к нам спиной. Я затаила дыхание. Мужчина повернулся и посмотрел в нашем направлении. И тут мое сердце скакнуло в пятки и завертелось, как спятивший мячик для пинбола. Они направились к нам, и я узнала мужчину, которого Триша держала под руку. Это был Чарли Флетчер.