"Альфред ван Вогт. Бесконечная борьба {вариант}" - читать интересную книгу автора

- Неужели ты думаешь, что так уж важно отсидеть ровно двадцать дней?
- спросила девушка.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Да им же просто понадобилось двадцать дней, чтобы провернуть
какое-то дело, имеющее отношение к тебе. Вот они и решили на это время
вывести тебя из игры - ведь так?
Совершенно неожиданная мысль! Но Модьюн быстро пришел в себя.
Сто они могли делать три недели? Разве им не хватило бы трех дней?
Он помолчал и добавил:
- По-моему, приговор просто-напросто соответствует моему проступку.
- Значит, ты считаешь, что многие звери живут под чужими именами?
Последовала красноречивая пауза, а потом Модьюну пришлось признать,
что он вовсе так не считает и вообще очень сомневается, что кого-то еще
когда-нибудь судили за подобное "преступление".
Он медленно сказал:
- Не спорю, это выглядит странно, но что они могут сделать? Что может
сделать их комитет?
На безмятежном лице Соодлил застыло такое выражение, как будто она
старается решить какую-то трудную задачу. Но после этих его слов она
лучезарно улыбнулась И сразу же снова стала умопомрачительно красивой.
- Ты прав, - согласилась она - Действительно, здесь нет никакой
проблемы. Мне просто стало любопытно - вот и все.
Модьюну не очень понравилось, как легко она отмахнулась от проблемы
после того, как выдвинула такой серьезный довод.
И тут он вспомнил, что время стремительно уходит.
- Вот что я решил, - сказал он. - Впредь не делать ничего такого, что
могло бы создавать проблемы.
- Вполне разумное намерение, - одобрила Соодлил.
Ее реплика прозвучала вполне благожелательно, поэтому момент
показался Модьюну вполне подходящим для того, чтобы выдвинуть свое
предложение. И он напомнил ей уже сказанное раньше - о том, что нунулийцы
считают Землю завоеванной.
- В старые времена, еще до того, как человечество достигло нынешнего
совершенства, пришлось бы объявить войну и изгнать захватчиков с нашей
планеты. У меня такое чувство - признался он, - что они добились победы
обманным путем, и этот обман - проявление глубокой порочности, с которой
нельзя мириться. И все же, остается признать, что все это - дело прошлое,
как сказали бы мои друзья - животные.
- Согласна, - вставила Соодлил.
- Так вот, - он закончил мысль, - придется нам провести здесь еще
пару дней под видом обезьян, чтобы не раздражать человекогиен.
Последовала короткая пауза. Слышался только шум мотора да шорох шин.
Потом Соодлил сказала с какой-то странной интонацией:
- Но я-то - не обезьяна.
Ее ответ слегка изумил Модьюна. Довод был настолько неоспоримым, что
ему самому никогда бы не пришло в голову выдвигать его. Теперь ему
пришлось сделать то, что раньше он посчитал излишним - восстановить в
памяти все, что уже рассказывал ей, и попытаться понять, что могло вызвать
у Соодлил такую реакцию. Никаких сомнений в логичности его повествования
не возникало. Он четко объяснил ей, в каком затруднительном положении