"Константин Ваншенкин. Воспоминание о спорте " - читать интересную книгу автора

где ты, казалось, знаешь все насквозь.
Настоящий спорт - это всегда встреча с чем-то новым.
Казалось бы, типично городское, несерьезное развлечение. Но приезжаю в
Дубулты, в писательский дом творчества - сидят у телевизора Ф. Абрамов и С.
Викулов, смотрят футбол, не оттянешь. В Переделкине зимой кто не пропускает
ни одной хоккейной передачи? В. Астафьев, С. Крутилин. В чем дело? В
истинности спортивных страстей.
А что делается с венгерскими писателями, когда они начинают вспоминать
свою команду! А поляки... А болгары... Да что говорить!
Великие спортсмены! Во времена моей молодости такого определения не
существовало, оно бы коробило, выглядело бы слишком сильным. Но ведь и
здравствующих художников никто так не называл - великий.
Большие спортсмены. Пусть так. Но они были кумирами. Мы сами в глубине
души безосновательно мечтали стать такими. И еще резала по сердцу заведомая,
заданная кратковременность их полета.
Легко сказать: "Какие люди были! Глыбы! Как играли!..." Вам возразят:
"Да сейчас играют лучше" - и, возможно, будут правы: как докажешь? Но ведь
так же можно утверждать: и писатели сейчас лучше, и артисты... Это уже
несколько смущает. Во всяком случае, каждый тогдашний игрок воспринимался
как личность. Теперь "звезд" в игровых видах стало появляться меньше, и
светить они стали короче. Если говорить, к примеру, о хоккее, то ясно, что
после поколения Харламова, Третьяка, Петрова, Якушева, Мальцева уже
несколько лет не появлялось мастеров столь выдающегося уровня и класса.
Разве что Балдерис. Но ведь похожее и в поэзии и в театре... И здесь
существует своя закономерность, цикличность.
О былых игроках легенды ходили.

С левой он мячом ломает штанги,
С правой бить ему запрещено.

Это о Михаиле Бутусове. Но вот не легенда. Андрей Петрович Старостин -
не кто-нибудь - говорил мне о Федотове: "Гришка-то? У него лапа вот такая
была, на подъем весь мяч ложился..."
Восхищение одного большого спортсмена другим, младшим.
Пристрастие к той или иной команде. Жгучая, глубокая привязанность - до
потрясения, до слез. Тайна этого.
Не люблю термин "болельщик". Какое-то ненастоящее словечко. Иное дело -
болезнь. Высокая болезнь!
Итак, кто за кого? И по какой причине? Понятно, что киевляне, тбилисцы
или ленинградцы - поклонники своих команд. Железнодорожники сочувствуют
"Локомотиву", а, скажем, рабочие автозавода имени Лихачева, да и других
автозаводов, предпочитают "Торпедо". Это ясно. Но ведь в большинстве случаев
спортивные симпатии трудно объяснимы, условны, и в то же время всесильность
их поразительна. Артист-вахтанговец - приверженец "Спартака". Но почему
именно "Спартака", какое он имеет к нему отношение? Однако принадлежать к
какому-либо клану - обязательно. Давно известно, что, если вам говорят: "я
болею за тех, кто проигрывает", или "за тех, кто выигрывает", или еще
что-нибудь в таком же роде, - перед вами дилетант.
Каждый знаток - сторонник определенной команды. Хотя, к примеру, в
спортивной журналистике признаться в этом - значит проявить неэтичность,