"Константин Ваншенкин. Воспоминание о спорте " - читать интересную книгу автора

послаблений. Они профессионалы независимо от статута. Яркий пример -
хоккеисты Канады. Не обязательно "профи" из НХЛ и ВХА, но и любители и
юниоры борются в любых условиях и ситуациях до конца и порою забивают
решающую шайбу за секунду до сирены. Эти качества очень были присущи и
нашим!
Следом за командами или одновременно выходят тренеры, невидимые
постороннему глазу. Садятся на своих скамейках, рядом с помощниками,
запасными, врачом. Пытаются скрыть волнение, курят. Когда-то они приходили
на игру, как на тренировку, в спортивном костюме. Теперь стиль изменился:
белая сорочка, модный галстук. Телекамера время от времени "берет" их -
поочередно, той и другой команды. Многих мы знаем давно, видели на поле. И
хотя признано, что выдающийся игрок не обязательно тренер, мы не можем не
вспомнить: Бесков, Николаев, Бобров, Симонян, Иванов...
Судьба тренера. Я не говорю здесь о разнообразных аспектах их жизни -
об отношениях с руководством обществ, о непрочности положения, о непрерывно
давящем прессе требований высокого места, о тяготах, мелочах подготовки,
отсутствии баз и полей. Наконец, о сложности и напряжении самого
тренировочного процесса, об умении быть понятым командой. Один драматург
недавно сказал мне о режиссере, ставящем его пьесу: "Думающий режиссер!..."
Власть штампа. Еще не хватало, чтобы режиссер был недумающий. То же и
здесь - говорят: вдумчивый тренер!
Я опускаю это и многое другое и оставляю только одно - игру. Вы видели
на телевизионном экране бледного Валентина Иванова, жадно и беспрерывно
затягивающегося сигаретой? Передавали матч киевлян на европейский кубок, и
операторы показали - за миг перед тем, как Колотов бьет
одиннадцатиметровый, - Лобановского, прикрывшего ладонью глаза.
Или передача второго, дополнительного матча из Ташкента в 1970 году.
ЦСКА - московское "Динамо". Накануне - 0:0. Дударенко открывает счет, но
затем динамовцы проводят три мяча подряд. До конца игры девятнадцать минут.
Бесков и Яшин в твидовых пальто, первый сдержанно-благодушно курит, второй в
радостном нетерпении потирает руки: все! И вдруг Володя Федотов забивает
гол. 3:2! И тут же, через несколько минут, его сносят в штрафной площади.
Пенальти. Резко вскакивает со скамьи тренер армейцев - Николаев. Кто будет
бить? Как всегда, Поликарпов. Но забьет ли? Страшный для обеих сторон
момент. Поликарпов забивает. А за пять минут до конца мяч - после удара
Федотова - непостижимым образом, от случайной неровности поля, перепрыгивает
через упавшего Пильгуя. Вот вам двадцать минут в жизни тренера. И не
одного - обоих. Думаю, что оба они потратили здесь куда больше нервной
энергии, чем в не менее трагическом матче 1948 года, где оба они
участвовали, как игроки, в матче с автоголом Кочеткова и решающим мячом
Боброва перед самым концом. Шрам от той игры тоже остался в их памяти и душе
навсегда, но от этой - глубже, острее. Да и старше стали на двадцать два
года - это тоже надо учитывать.
Помнятся игры, помнится главное в них - голы. Но вот мне не раз
приходилось встречаться с интереснейшим явлением: многие футболисты с годами
забывают, кому и когда они забили тот или иной гол, зато как и при каких
обстоятельствах - помнят твердо. Зритель зачастую знает формальную сторону
дела лучше их самих. Однако я тоже не могу восстановить сейчас по памяти, в
чьи ворота забил в конце сороковых свой знаменитый, классический,
хрестоматийный гол Валентин Николаев, хотя при этом присутствовал. Гол