"Константин Ваншенкин. Во второй половине дня " - читать интересную книгу автора

сон, где присутствовали Надя и Олег, и министр, и космонавт Николаев, и
дельфин Флиппер, и Коля Пьянков с семьей, и еще множество действующих лиц:
парень, спавший без постели в поезде, проводница, похожий на девочку Ваня, с
которым он учился, Маруся, глядящая ему в глаза, его заместитель и главный
инженер, и Елохов с фотоаппаратом. Этот сон то прерывался, то продолжался
снова, и сам Дроздов участвовал в нем то теперешним, то почти непохожим и
юным.
Просыпаясь, он дико взглядывал на светлеющее окно, за которым роняли
желтую листву старые тополя, и вновь погружался в сон, не подозревая, что
завтрашний день готовит ему что-то совсем новое и неожиданное.

7

Утро было теплое, чуть влажное, Дроздов до завтрака, в одном свитере, с
непокрытой головой, вышел к киоску "Союзпечать" и купил вчерашние газеты.
Над палисадниками, над коньками крыш и между старыми тополями рассеивался
туман, и все большее место занимало в этом утре солнце. По деревянным
тротуарам спешили на работу люди. Дроздов лишь сейчас сообразил, где же
находится эта гостиница, которой раньше не было, и вдруг понял, где должна
быть их школа, где дом Маруси, где река.
С трубкой газет под мышкой он вернулся в гостиницу и направился по
коридору к лестнице, мельком обратив внимание на молодую красивую женщину,
идущую ему навстречу. Он взглянул на нее мимоходом, машинально задержался
взглядом на ее фигуре и лице и с удивлением заметил, что она смотрит на него
особенным образом, как на знакомого, ожидая от него какого-то действия.
Боясь, что это могло ему показаться, он, однако, приподнял голову для кивка
и поднял брови для изображения удивления, но лишь настолько, что, если тут
же выяснится, что он ошибся, можно было бы перейти на совсем другое
движение, сделать вид, что у него затекла шея, и он на ходу, еще
по-утреннему потягивается после сна. Но притворяться не пришлось, потому что
она перехватила его готовность поздороваться и тут же поощрила, опередила
его, остановившись перед ним и улыбаясь. Все это произошло в течение двух
или трех секунд.
- Здравствуйте, Алексей Степанович, - сказала она, глядя на него
весело, даже радостно. - Сознайтесь, что вы меня не помните.
- Как, то есть, не помню? Отлично помню.
- Да нет, не помните.
- Помню, помню, прекрасно помню, - говорил Дроздов, тоже улыбаясь.
А машина его памяти, уже включенная, работала на полную проектную
мощность. Она у него хорошо работала, эта машина, потому что он привык
знать, и знать как следует, тысячи людей. Такой у него был стиль,
дроздовский.
- Почему же не помню, помню-помню, - говорил он, продолжая улыбаться,
потому что уже вышел победителем в ожесточенной и мгновенной схватке с
мимолетным, ускользающим воспоминанием. - Вы в плановом отделе работаете.
Хотя, я, правда, давно уже вас не видел.
- Я уже год, как в комитет перешла.
- Ну, вот видите.
Больше сказать ему, собственно, было нечего, и он хотел уже попрощаться
с нею, - но спросил все же: