"Константин Ваншенкин. Во второй половине дня " - читать интересную книгу автора

Когда пришла Колина жена, за окнами было уже темно, а Дроздов совсем
забыл, что она должна прийти и что вообще она есть. Младшего она держала на
руках, а старшие, которых она, видно, перехватила во дворе, стояли по бокам,
немножечко сзади.
- Извините, я задержалась, - сказала она быстро. - Что же ты не
подогрел ничего? Я сейчас картошки нажарю. Извините.
- Вы садитесь, - сказал Дроздов заботливо, - нам ничего не надо.
- Ты познакомься, - сказал Коля.
Она подошла, худенькая, миловидная, ее снимки Дроздов уже встречал в
альбоме, но там она была моложе и не так измучена своими и чужими детьми,
домом, школой, географией.
- Садись, выпей.
- Неудобно, ничего нет. Хотите, я суп согрею? - спросила она и была
рада, когда все отказались, она была слишком утомлена и не скрывала этого.
- И вы познакомьтесь с дядей Лешей, Помните, я вам говорил? -
Мальчишки, серьезные, глазастые, белобрысые северные мальчишки, смущались,
переминаясь у дверей.
- В каком классе? В первом и в третьем? Отличники? Молодцы! А у моего
отметки интернациональные, хотя парень способный. Разболтался в интернате, -
Так он в каком классе? - спросила Тоня. - Это ведь в младших классах
отличников много, а потом все меньше и меньше. Жизнь для них все сложнее
делается.
- Это вы правильно подметили.
- А вот младший, Юрка, мой любимец, - сказал Коля.
- Ну, зачем... - начал Дроздов, но старшие сыновья отнеслись к этому
высказыванию отца вполне хладнокровно.
- Ну, вы, семья, - крикнул Коля и повернулся к Дроздову: - Вот, Леша,
так все и идет. Как женился, ни разу не выспался.
- А ты думаешь, я выспался? - вдруг спросил Дроздов, обозлившись. - И
я, мой милый Коля, не выспался ни разу, да и не высплюсь уже, - проговорил
он, едва скрывая раздражение. - Понял? Такая жизнь и время, наверное, такое.
Думаешь, мне легко?
- Отдельные высыпаются, - сказал Елохов.
- Ты бы жену пригласил. Тоня, пришла она? Пригласи, старик.
- И аппарат принесите, снимите нас на память. Елохов поднялся и,
прихрамывая, пошел к дверям.
- Ранение? - спросил Дроздов, когда он вышел.
- В Пруссии ему закатало. А ты на сколько к нам, Леша?
- Дней на шесть. Лететь скоро надо. К семье заскочу на денек, и привет
Москве, - он подмигнул пацанам, которые смотрели на него из-за приоткрытой
двери, и добавил для них: - В жаркие страны...
Он опустил голову и покрутил головой, пытаясь избавиться от видения -
море, зной и белый теплоход, уходящий в марево, все дальше и дальше...
Он, Дроздов, как бы находился сейчас между прошлым и будущим, и ему
казалось, что прошлое для него дороже, но это только так казалось, потому
что прошлое было действительно прошлым, прошедшим, было безвозвратным, а
будущее было в сущности рядом, в нескольких летных часах от него. Но и это
будущее - это строительство - было во многом очень знакомо ему, оно было
похоже на прежние стройки, напоминало их и потому в чем-то тоже было почти
прошлым.