"Константин Ваншенкин. Случай " - читать интересную книгу автора

на сидячих местах. Отправление дали быстро, и когда поезд набрал ход, я
ощутил смутную радость, будто сам ехал домой. Первый раз с начала службы я
ехал не в воинском эшелоне. Сержант сидел рядом со мной, и я наслаждался
тем, что он не может по сути ничего мне приказать, никуда послать - ну, куда
тут пошлешь? Напротив меня сидел человек в синем бостоновом костюме с
орденом Красной Звезды, который тогда еще носили слева, и оживленная
женщина - она ехала с маленькой девочкой к мужу в госпиталь. Она была
счастлива, что муж ранен, а не убит. И еще ехали моряки, которые хотя и не
были офицерами, но вели себя с офицерами как равные, и тех это не задевало.
Разговор сразу же пошел о положении на фронтах, о сводках, о том, когда
откроют второй фронт, но у меня не было сил слушать, и я вскоре сидя заснул,
сжимая карабин между коленками.
Когда я очнулся, в вагоне было полутемно, а поезд шел очень хорошо, как
бы огромными скачками. За окном лежала лиловая снежная равнина. Сколько мне
предстояло еще прошагать по ней, правда, в ином направлении!
Пришел морячок, звал нашего лейтенанта к себе в купе играть в карты.
Слово "купе" он произносил, как "капэ". "КП".
А поезд все мчался, и наступила ночь, и утро, и солнечный морозный день
за окном, а поезд все мчался, как бы гигантскими прыжками. Мы пили кипяток и
ели тушенку и сало с хлебом. При всех есть это было неудобно, хотя норма
питания у нас была не такая уж большая. Мы смогли угостить только женщину с
дочкой.
Этот длинный морозный день пролетел мигом, потому что я бы хотел ехать
так очень долго, все ехать, ехать и ехать без конца, даже сидя. Это было так
же прекрасно, как шагать, не неся на плече противотанкового ружья, и знать,
что никто нести его не прикажет. Прошли заметенные глухие леса, опять
полиловела за окном снежная равнина. Я смотрел в окно, и что-то непривычное,
странное было в проплывающих деревушках, уносящихся назад поселках. Я
услышал над плечом хриплое дыхание сержанта.
- Светомаскировки нет, - сказал он мне. - Ты понял?
Да, пусть не такие уж яркие, но мигали огоньки деревень в снежных
полях, светясь, выбегали к полотну заводские поселки.
Ночью, тряся за плечо, меня разбудил лейтенант. Горела под потолком
свеча в фонаре, все спали.
- Подъем, - сказал лейтенант тихо. - Подъезжаем.
В скудно освещенном, теплом бревенчатом домике станции, где дремало на
лавках несколько баб с узлами, ожидая утра, лейтенант первым делом
внимательно рассмотрел обратное расписание.
- До Бескудникова далеко, кто знает? - спросил он громко. Бабы
зашевелились, а с лавки поднялся мальчишка лет двенадцати, забросил за спину
полупустой холщовый мешок.
- Пошли-те, я отведу. - Он явно обрадовался, что нашлись попутчики.
Мороз стоял крепкий, скрип от наших шагов был такой, будто шел взвод.
Мы сразу углубились в лес. Слегка отсвечивала накатанная полозьями дорога.
Пацан шел впереди молча и очень быстро.
- Сколько до Бескудникова? - спросил лейтенант.
- Семнадцать верст будет.
- Семнадцать верст до небес и все лесом, - прохрипел сержант.
- И полем тоже.
- Едешь откуда? - спросил еще лейтенант.