"Уве Вандрей. Тишина всегда настораживает " - читать интересную книгу автора

Снаружи по плацу метались золотистые отблески. Там был виден солдат с
сигнальной трубой, отбрасывающий длинную тень. Звуки напомнили Шперберу
мелодию из старого американского фильма, который назывался, кажется,
"Проклят навеки" или как-то в этом роде. Звуки снаружи медленно угасали,
мелодия еще дрожала в воздухе, и Шпербер тихонько мурлыкал ее про себя. Все
прислушивались к ней, захваченные старой музыкой, не испорченной никаким
модерном.
Тишина в спальне напоминала Шперберу траурную минуту молчания после
какого-нибудь крупного национальюь го несчастья. И время, начавшееся с этой
минуты, казалось Шперберу той самой проклятой вечностью. Только все это
происходило не в кино. И запасного выхода из ситуации никто не знал. А
все-таки, зачем ему надо явиться завтра к командиру батареи?..

3

Утром следующего дня Шпербер осмотрел свою форму перед зеркалом в
шкафу. Сначала близко - так, что в зеркале была видна только грудь. Затем
отодвинулся дальше - в зеркале отразилась его фигура до колен. На отвороте
кителя - желто-голубые ворсистые петлицы с "крылышками". Темно-синий галстук
и серо-голубой воротник рубашки. Из него выглядывала чисто выбритая шея. Он
повертелся перед зеркалом, поднял кверху Подбородок. Пилотка надвинута
глубоко на лоб. Йохен ухмыльнулся. Посмотрел на свое лицо в обрамлении
казенной ткани.
Бегом через коридор. Ноги должны привыкнуть к сапогам. Поясной ремень
затянуть туже, чтобы не мешал при ходьбе. Перед большим зеркалом внизу, у
выхода из казармы, он увидел себя в полный рост. Посмотрел, как выглядят
брюки над черной кожей сапог. Брюки были заправлены в сапоги и, по примеру
Кубика, у голенищ стянуты резинкой. Он, конечно, охотно обузил бы брюки,
получше пригнал по ногам. Жесткий светло-оливковый пояс затянут крепко,
подчеркивая выпуклые части туловища. Он как бы определяет середину тела.
Конечно, экипировку неплохо бы дополнить еще кое-какими привлекательными
атрибутами: алюминиевой пряжкой, каким-нибудь знаком орла или чем-то в этом
роде. На гражданке он даже и не мечтал о такой экипировке. В форме человек
самой судьбой предназначен к стойке "смирно". Форма в "цыганский табор", как
называет свой взвод лейтенант Вольф, привносит что-то единое. Военные сапоги
приподнимают человека чуть выше, чем каблуки гражданских полуботинок. Все
те, кого он вчера видел в их разномастных рубашках, куртках, пуловерах, были
сегодня одеты по единому образцу. Но ему не показалось, что это их всех
нивелировало. Напротив, однообразие одежды привело к концентрации
индивидуальных различий: черт лица, речи, движений.
Шпербер постучал в дверь канцелярии.
- Ты что, читать не умеешь? - услыхал он голос из комнаты. - Написано
же: не стучать!
Шпербер толкнул дверь и вошел.
- Канонир Шпербер! - Он приложил руку к пилотке.
- Отлично! - сказал уже знакомый Шперберу мужчина с двумя узкими
полосками на рукаве. - Знаю вас. Меня зовут Моллог, обер-ефрейтор. Ну, в чем
дело?
- Я вызван к командиру батареи.
- Подумать только! Тогда подожди, сначала зайдешь к фельдфебелю.