"Джек Вэнс. Троя ("Хроники Кадвола" #3)" - читать интересную книгу автора

больше ни у одного дома не было такой окраски и таких украшений. Правда,
остальные дома Штромы тоже были высокими, узкими, прилепленными один к
другому, с подобными окнами и островерхими крышами. Все жилища, честно
говоря, различались только цветом, который мог быть синим, малиновым,
охристым, пепельным, черным или зеленым.
Дом, где выросла Уэйнесс, был темно-зеленым, украшенным белыми
колоннами, и располагался в восточной части второго уровня - то есть в самой
престижной части Штромы.
Уэйнесс была тогда тоненькой девочкой, задумчивой, но уже отлично собой
владеющей. Темные кудри и бледно-оливковая кожа достались ей от прабабки,
кантабриани со Старой Земли, но черты отличались правильностью, начиная с
точеного лба и заканчиваясь широким нежным ртом. Она была дружелюбным и
добрым ребенком, не завистливым и не агрессивным. Ум кипел любопытством,
сдерживаемым логикой, потому она предпочитала не компанию сверстников, а
ребят постарше, и пользовалась в округе меньшей популярностью, чем ее более
общительные однолетки. Порой девочка испытывала приступы одиночества и даже
некой заброшенности, происходивших неизвестно отчего. Однако скоро подошло
время, когда окружающие мальчишки стали обращать на Уэйнесс Тамм даже
слишком много внимания, и странные настроения пропали.
В те годы в компаниях спорили о Штроме мало, да и то скорее, чисто в
философском смысле. В гостиных верили, что все их существование упорядочено,
спокойно и хорошо; лишь некоторые высказывали серьезные социальные теории -
впоследствии именно из них и выросли первые члены партии ЖМС - партии жизни,
мира и свободы.
Будучи ребенком, Уэйнесс не обращала внимания на политические диспуты,
доктрина Консервации являлась основополагающим фактом ее жизни, и планета
Кадвол, управляемая Великой Хартией, была родным и надежным домом. Отец,
Эгон Тамм принадлежал к мягким консерваторам, не любил споров и во всех
диспутах, начинавших сотрясать Штрому и превращавших былых друзей во врагов,
оставался всегда спокоен и ясен. Когда пришло время выбора нового Хранителя,
выбор неизбежно пал на него как на человека честного, порядочного, разумного
и... не особенно активного.
Когда Уэйнесс исполнилось пятнадцать, вся семья перебралась в Речной
Домик на Станции Араминта, и старое зеленое жилище на втором уровне Штромы
досталось старым дяде и тете.
Сейчас дом, должно быть, стоял пустой; тетка и дядя путешествовали за
пределами Сферы. Уэйнесс прошла немного и, поднявшись на ступени старого
крыльца, толкнула дверь. Незапертая, как большинство дверей на Штроме, она
открылась, и девушка вошла в знакомую восьмиугольную прихожую, украшенную
панелями из мореного дерева. На высоких полках по-прежнему пылились
старинные оловянные тарелки и коллекция из шести гротесковых масок,
изображавших никому уже неизвестно что.
Ничего не изменилось. Налево под арку шел проход в столовую, в глубине
вилась резная лестница, за ней виднелся лифт, а налево открывалась гостиная.
Уэйнесс заглянула в столовую и увидела круглый стол полированного дерева,
вокруг которого так часто собиралась их дружная семья. А теперь Мило нет с
ними. На глаза навернулись слезы, но девушка решительно вытерла их тыльной
стороной ладони - сентиментальность нынче не в моде, да и ни к чему.
Уэйнесс вернулась в прихожую и перешла в гостиную, шагая медленно и
тихо, словно для того, чтобы не потревожить призраков, которые, как верили