"Сергей Валяев. Скорпион" - читать интересную книгу автора

В море было много воды, и оно было шумным - волны пенились в камнях. Я
лежал днями на берегу - берег был песчаный; песок был горячий, солнце пылало
в зените, и хотелось под ним жить и жить, жить и жить.
Жить?... Зачем?
... Шел третий день отдыха, начиналась скука - санаторий был для
умирающих: не заводить же шашни с полудохлыми дамами света, барражирующими
вдоль побережья под дурные вскрики чаек.
Но мне повезло: пуля попала в мое прочное легкое и мне практически
ничего не сделалось. Глебову, надо признать, повезло куда меньше, чем мне.
Хотя, когда тебя заваливают дуплетом, как медведя, то, наверное, не
успеваешь толком понять, что же в мире плохого происходит? Ты стоишь в
счастливом утреннем лесу и думать не думаешь, что через секунду твои
боеспособные мозги брызнут на росистый кустарник. Ты, вероятно, думаешь
совсем о другом. О чем? О том, что ты счастлив стоять в лесу и наблюдать его
утреннюю напряженную жизнь? О чем же думал мой товарищ? Боюсь, что об этом
уже никто не узнает, кроме меня. Я знал, о чем думал мой боевой друг...
Мне повезло: в обед за мой столик подсадили супружескую пару. Мы
познакомились. Он - пресс-атташе в отставке: точнее, по службе, он был
дипломатом, а по душевному призванию имел отношение к тайным поставкам
оружия made in USSR на Азиатском континенте. И эта причина, надо признать,
тоже заставила мое командование направить меня на отдых, чтобы, так сказать,
совместить приятное с полезным.
Жена пресс-атташе была сухопара, высокопарна и недурна собой, она
обожала своего мужа и называла его Котик. Именно - мой Котик. Константин
Семенович Котов верно ей служил, хотя на его лбу без труда замечались
чудовищных размеров рога - они мешали жить. Пресс-атташе быстро уставал:
клевал носом прямо над тарелкой щей. Ему было жарко, неудобно, ему мешали
рога; вероятно, такой же вояка выпустил дуплетом по кустам, где стоял
Глебов. Дряхлому охотничку показалось вдруг, что в кустах прячется медведь.
В зверя он не попал, потому что в кустах его не оказалось; косолапый,
наверное, был в другом лесу; а вместо него в кустах прятался человек,
которому приказали стоять в охранении. И он стоял: такая у него была
работа - выполнять приказ, какой бы он ни был.
Вернее, у моего друга Глебова была такая работа. Правда, он позволил
себе роскошь заняться не своей проблемой, ведь в тот день на его месте
должен был стоять я, Александр Стахов. И теперь я ем щи под южным солнцем, а
мой бывший товарищ где-то там, в надежном цинковом ящике. Но не будем больше
об этом.
Итак, я жил и шел купаться со своими новыми знакомыми.
- Называйте меня Лиза, - сказала однажды жена дипломата, когда мы
барахтались на бархатистых волнах.
Ее Котик дрых под тентом или отгонял газетой мух, когда не спал. В
детстве его топили, и после этого он возненавидел воду и уважал тех, кто ее
не боялся.
- Саша, отдаю вам Лизоньку, - говорил он несколько старомодно. Однако
не заплывайте за буйки, будьте благоразумны.
- Котик, - отмахивалась жена, - не волнуйся; Алекс хороший пловец, - и
заговорщически подмигивала мне.
И мы уплывали за буйки. Пресс-атташе осоловело смотрел изредка в нашу
строну, или читал газету, или спал. На третий день шалостей у буйков я