"Сергей Валяев. Экстремист" - читать интересную книгу автора

стадиона, если всю нашу планету представить спортивным сооружением имени
В.И.Ленина.
Товарищи помогли ему прийти в себя, уложив на могучую холку
бодренького ещё Арсенчика, который было заартачился:
- А почему я? Как что так я?.. - но его не слишком слушали, поскольку
у каждого внутри преотвратно звонили чугунные колокола. И колокольчики.
На тридцать пятом километре путешествия морпех Коля Болотный увял, как
тюлень в пустыни Гоби. Он, человек, начал задыхаться, вникнув, наконец, что
находится не в покойном речном царстве, а в бушующем пекле берега. Боец
принялся размахивать ручищами, точно пытаясь плыть в огненной реке. Сбивая
тем самым товарищей с автопилота.
На сорок втором километре не выдержал диверсант Куралев. Он захохотал,
истерически вопя: нолик! Нолик! Что он хотел этим сказать, я не понял.
Видно, что-то вспомнил детское. Быть может, игру "крестики-нолики"?
На сорок седьмом километре притомился и Арсенчик. Думаю, что
десантники бы осудили товарища за слабость в коленках. Однако нашего Рэмбо
оправдывало лишь то, что на нем повисла вся бездыханная группа. Как
остервенелые лайки на таком же остервенелом, несчастном косолапом мишке.
Словом, я был вынужден прекратить забег. По двум причинам.
Во-первых, Никитушка постучал по спидометру и сообщил, чертыхнувшись,
что счетный механизм неисправен и мы, кажется, навертели лишних километров
сорок пять. И во-вторых, мальчики, по-моему, поняли, что старших надо
слушаться и пить горькую только в праздник Советского Физкультурника,
который отменили по причине отсутствия, как физкультурной культуры, так и
страны.
Солнце било в зените. Завтрак мы пропустили, о чем я сообщил группе.
Та никак не отреагировала на это, припав к ручейку с какими-то
ядовито-мыльными отходами. Тут я был бессилен убедить во вреде хлебания из
бактериально-опасного водоема. Группа порыкивала на меня, как одичавшие
голодные псы.
Потом я объявил, что уже пробил час обеда. И мы с Никитиным уезжаем. А
потом вернемся. Может быть. Коллектив занервничал и выполз из придорожных
кустов. Видок был такой, будто подразделение прошло месячными боями сквозь
амазонскую тайгу.
Джип забивался с проклятиями и воспоминаниями родной матушки. Никто не
хотел оставаться на природе. Вот странно?
К неудовольствию водителя вся чумазая и пропыленная команда
загрузилась в чистенький автомобильчик. И мы с ветерком помчались по
маршруту. Было удобно на переднем сидении - мне. Равно как и Никитушке за
рулевым штурвалом. И мы с ним делились впечатлениями от прелестных картинок
родного уголка. Там вон холмик горбится мило. Там березки танцуют, как
брачующие невесты. А вот тут сосновый бор молодцом...
Молодые неопытные бойцы, верно, не могли сгруппироваться на заднем
сидении, им было тесно, и они хранили гордое гробовое молчание. Лишь
тяжелое сопение подсказывало, что они ещё друг друга не передавили и имеют
счастливый шанс повторить подвиг. Новым утром.
На КПП наш джип хотели задержать. Солдатики решили, что с бандитской
миссией прибыли необщительные ниндзя или дикие янки из "Red commandos", но
яростный отборный русский мат, которому нельзя обучить не в Оксфорде, не в
Бостоне, не тем более в Женеве, развеял всякие сомнения.